и повысит цену ее труда. Может, Прут и украл мой талант, но воспоминания остались при мне, пусть порой и размытые. Но в глубине памяти все еще звучал ее голос: ее правки, ее истории. Я попыталась увидеть сердце ее глазами.

Взгляд скользил по огненной паутине, выискивая определенную закономерность, но не находил. Я сосчитала участки магматической породы. Осмотрела каменную залу, в которой мы стояли: она мало чем отличалась от начала туннеля, ведущего сюда. Не было ни огней, ни сверкающего пепла, ни разноцветных пузырей. Только сердце и его приглушенный свет, а еще отдаленная песнь. Я не отличалась музыкальными способностями, тем не менее прислушалась, пытаясь уловить фальшивую нотку, однако уши не улавливали ничего.

Зайзи все еще спала. Я подошла к ней и потрясла за плечо.

– Зайзи, проснись. – Мне требовалась любая помощь, какую…

Я вновь повернулась к сердцу, все еще сидя рядом с сестрой. Даже не знаю, как я заметила. Возможно, надо было смотреть именно под этим углом или же, как и сказал Ист, Матушка-Земля знала о нас и намеренно мне показала. Показала темную полосу – темнее всего остального сердца. Оторвавшись от Зайзи, я приблизилась к нему, почти проползла по полу, чтобы лучше разглядеть. Цепочка осветила трещину длиной примерно с предплечье и вдвое уже.

Протянув руку, я коснулась ее края, и тихая песня вдруг задребезжала.

Мышцы одеревенели.

– Здесь не хватает кусочка.

Ист подошел шаркающей походкой.

– Хм?

– Кусочка не хватает. – Я отстранилась, встала на колени. Ист, словно не поверив мне, присел на корточки и тоже ощупал место, хмыкая себе под нос.

Я потерла руки, внезапно почувствовав холодок. Ее сердце тоже разбито.

Куда же делся осколок? Неужели кто-то мог его забрать? Или он утерян? Считается, что Матушка-Земля спит тысячи лет. Он мог быть где угодно… включая небеса, на которые мне не попасть.

Надежда остыла и съежилась у моих ног, и я старалась не рухнуть рядом с ней.

Зайзи пошевелилась, и Ист, благослови его боги, подошел к ней, позволяя мне еще немного осмотреть скол. Позволяя собраться с мыслями.

Я понятия не имела, что случилось с недостающим фрагментом. Понятия не имела, с чего начать поиски. Но знала с непоколебимой уверенностью, что Матушка-Земля не проснется, пока его не вернуть.

Поднявшись обратно в каньоны Лосоко, я почувствовала себя совсем растерянной: тело словно вернулось в привычный мир, в то время как разум по-прежнему находился глубоко под землей. Светил Солнце, но непонятно, утро это было или день, сегодня или завтра. Ко мне тут же поспешила Тью и принялась порхать вокруг, проверяя мое состояние, а, учитывая данное ей обещание, можно было смело заключить, что еще не прошло двух дней. Остальные пришли в себя быстрее. Вскоре Зай- зи взяла меня за руку и повела вперед, как ребенка. Я рассеянно слушала их разговор с Тью и Ис- том. Сестра отпустила меня только перед узким ущельем.

– Можно начать отсюда, – предложила она. – Темный камень, из которого состоит сердце, выглядит необычным для этих мест, он будет выделяться.

– Камень. Среди. Камней. Но кто. Бросит. Такую. Ценность. В грязь?

Тем не менее Тью кинулась обследовать местность.

– Как такое вообще можно отыскать? – спросила Зайзи. – Существуют ли… песни или сказания о пропавшем осколке сердца?

Ист покачал головой.

– Я не. Слышал. Ни об. Одной. Причине. Ее дремы.

– Может, остался какой-то магический след? Тью, ты что-нибудь чувствуешь?

Крошечный божок вспыхнула темно-фиолетовым – ответ отрицательный.

– Я тоже. Ничего. Не чувствую. Однако. Возможно. Ты права. – Он перелез через груду камней. Зайзи отпустила мою руку. Впереди проле- гал еще один короткий щелевой каньон. – Может. Я. Не оклемался. От. Путешествия. Хм-м… Нужно. Поспать.

– Сейчас полдень.

Ист не потрудился взглянуть на небо.

– Разве?

Повернувшись боком, я протиснулась за ними через узкую щель в древних скалах, едва отдавая себе отчет в собственных действиях. Разговор резко оборвался, и, выйдя с другой стороны, я сразу поняла, почему.

Статуи.

Я совсем о них забыла. Мы вернулись обратно к полости в скалах, в которой размещалась эта странная, потрепанная временем армия. При виде них я словно окунулась в прорубь. Не говоря ни слова, Зайзи и Ист начали обходить каменные изваяния, я же приблизилась к первой группе, минуя разбитые и подходя к той, которая выглядела более целой и прямой.

Я положила на нее ладони, и вновь по руке дрожью пробежало ощущение чего-то неправильного.

– Ист? – позвала я, не отрывая взгляда от статуи. Божок подошел. – В чем дело? Что с ними не так?

Ист нахмурился и принялся изучать статую. Положил ладонь туда, где только что была моя. Задумчиво хмыкнул – так тихо, что я едва уловила.

Затем он закрыл глаза, словно в молитве, уши начали подергиваться. Я посторонилась, уступая ему место, однако он не шелохнулся. Минули секунды, а потом целая минута. Взглянув поверх него на Зайзи, я пожала плечами, не зная, как понимать его действия…

– Внутри. Есть. Сердце. – Его голос звучал, как перекатывающийся гравий, когда он отступил от странного изваяния.

– Сердце? – прошептала я.

Он кивнул.

– Оболочка. Сердца. Насколько. Я могу. Судить.

В сознании что-то мелькнуло. Нечто знакомое.

Зайзи с Тью приблизились.

– Оно ведь… не живое, нет? – Сестра отодвинулась от статуи, словно та могла внезапно ожить и кинуться на нее.

– Нет. Не думаю. Что вообще. Было. Живым. – Ист поднял голову. – Ни один. Из них.

Я отвернулась и прикусила костяшки пальцев, погрузившись в размышления. Сердце. Оболочка сердца. Неправильность и сердце.

Бессердечный.

Бессердечный!

И внезапно я поняла: будто некая богиня вскрыла мой череп и вложила туда информацию. И это осознание поразило меня настолько, что я произнесла его имя вслух:

– Прут!

Остальные прервали беседу на полуслове и повернулись ко мне.

– Что? – переспросила Зайзи.

Я заглянула в глаза каждому по очереди.

– Помните первую встречу с демонами? Прут сказал, что не испытывает сочувствия к моей истории, потому что у него нет сердца.

Ист склонил голову.

– Не понимаю.

Я принялась расхаживать между статуями, заламывая руки без всякой причины, просто чтобы выпустить энергию.

– В искусстве есть такое понятие, как «негативное пространство». Это когда изображаешь то, чего на самом деле нет.

– Ай… – протянула Зайзи.

Я от нее отмахнулась.

– Представьте себе чашку на столе. Художник рисует все вокруг чашки, а на ее месте оставляет пустоту. – Я остановилась возле статуи, которую разглядывала. – У демонов есть тела, но нет сердец. У этих существ есть сердца, но нет тел.

– Противоположности, – прощебетала Тью, подплывая ко