– Нам тоже нужно уходить, – слабым голосом сказала Альба.

– Подожди чуть-чуть.

Я мобилизовала все свои резервы и устремила на отступающих чистое облако белой магии. Спокойствие. Уверенность. Сила. Если солдаты запаникуют, мы потеряем больше людей, а также припасы и оружие. Возможно, потеряем все. Бегство было неизбежно, и его необходимо было контролировать.

Я видела, как Сайан что-то прокричал, хотя в грохоте выстрелов не расслышала приказа. Задние ряды отступающих развернулись и дали слаженный залп по роялистам. Я выдохнула, хотя даже не поняла, что задерживала дыхание. Они просто идеально прикрывали отступление. Полотно золотистого света осело на них, впитываясь в их форму и тая в воздухе. Чары не продержатся долго, но и солдаты не смогут отстреливаться вечно.

– Пошли, – пересохшими губами выговорила я. Еще чуть-чуть и наш путь к бегству будет отрезан.

Альба не ответила. Я повернулась, хотела взять ее за руку… Но монахини там уже не было. Грудой серой окровавленной шерсти она лежала у моих ног. Задушенно вскрикнув, я упала на колени и попыталась найти рану, откуда вытекло столько крови. Снова и снова я звала ее по имени и хлопала по щекам. Она не отзывалась.

Я попыталась овладеть собой, отгоняя панику, и прижала пальцы к венам на внутренней стороне запястья Альбы.

Ничего.

– Этого не может быть! – прокричала я и сняла у нее с головы капюшон, чтобы проверить пульс на шее. – Ты должна жить!

Пепельные волосы упали на грудь монахини, и я отдернула руку.

В голове Альбы зияло круглое отверстие. Белая вуаль пропиталась красным. Ручеек крови еще сочился вниз, но умерла Альба мгновенно, до того, как упала. В груди зародился невольный болезненный вопль, мне стало ужасно страшно и горько. Я вытянула руку и увидела, как от кончиков пальцев вьются черные завитки проклятия.

Я подавила и магию, и слезы. Роялисты уже сошли с возвышенностей и стягивали отряды к дороге, но они могут заметить меня в любую минуту. Нельзя этого допустить! Как и позволить им захватить наши пушки и боеприпасы. Я – ценный ресурс нашей армии. Я прикрывала отступление войска и обозов, а теперь нужно спасать себя. Пришлось думать о практичных вещах, ибо иначе я бы никогда не заставила себя покинуть тело Альбы на этом склоне.

Я развернулась, помчалась к подводам и выбежала из бутылочного горлышка западни, где наши солдаты оставили засаду, чтобы не дать роялистам следовать за нами.

Я уже подошла к обозу, когда увидела Теодора, разворачивающего лошадь.

– Софи! Ты цела?

Мои руки и юбка были покрыты сплошь пятнами крови. Я кивнула и разрыдалась.

По словам Сайана, наше возвращение в Рокфорд могло служить идеальным примером организованного отступления. Обозы с оружием и съестными припасами довольно быстро продвигались вперед вместе с основным контингентом войск. Роты каждого полка по очереди прикрывали наше отступление. Роялисты не стали гнаться за нами. Они расставили ловушку и аккуратно ее захлопнули. Жертвы, которые мы были вынуждены принести, деморализовали боевой дух. Половина Четвертого полка оказалась зажата в клещах пехоты противника и его драгун. В той долине осталось много раненых. Мы надеялись лишь на то, что роялисты соблюдают общепринятую военную конвенцию, которой следовали мы, и окажут пленным врагам медицинскую помощь. Утешало только, что наша боевая техника и артиллерия не попали в руки противника.

– Армию спасла Софи, – тихо сказал Теодор, пока Сайан вписывал цифры в журнал, как раньше делала Альба. – Она накрыла нас чарами, когда мы покидали долину.

Я по-прежнему чувствовала себя оцепеневшей.

– Нет. Просто солдаты были хорошо обучены и выполнили свой долг, – покачала головой я.

Сайан поднял голову.

– Я уверен, это ты добавила им стойкости и помешала врагу целиться лучше. Именно это я приказал бы тебе сделать, – заявил он, наградив меня долгим изучающим взглядом.

Я отвернулась. Альба погибла из-за того, что я отказалась уйти со склона, поддерживая отступавших. Теодор и Сайан согласно решили, что выстрел был случайным – драгуны от подножия холма попасть в нее не могли, поскольку мы были слишком далеко.

Но мне было плевать, как именно это произошло. Я потеряла близкого человека. Не важно, как часто я заставляла себя считать Альбу просто союзником, а не другом, ее смерть сильно по мне ударила.

За окном спальни я вдруг заметила белочку, похожую на Кьюши, и уже хотела рассказать о ней Альбе, и только потом осознала, что той больше нет. В сундуке монахини я нашла несколько квайсетских книг и сборник молитв. Я вспомнила о черном требнике, который Альба постоянно носила в кармане, и в груди разверзлась сосущая дыра – теперь он тоже исчез навсегда, сгинул, как его хозяйка в безымянной могиле посреди Галатии.

– Я напишу в орден Золотой Сферы, – произнесла я, – и отошлю туда ее пожитки.

– Но не все. – Сайан достал из кармана белоснежный носовой платок, на квайсетский манер обшитый черными нитками. – Если это не будет проявлением неуважения, я бы хотел оставить что-нибудь на память.

Я кивнула, и слезы снова заструились по моим щекам. Странным, необычным способом, постоянно пререкаясь, Сайан и Альба заботились друг о друге.

– Она оставила здесь свой след, – негромко сказала я.

– Конечно, оставила, – взъерошил растрепанные волосы Кристос. – Я уволил интенданта.

– О чем ты?! – ошеломленно воскликнул Теодор.

– Он ни на что не годился. Альба не давала ему гноить овощи и тратить почем зря зерно. В записях жуткий бардак. – Кристос продемонстрировал открытый журнал, страницы которого были пестрели исправлениями, и захлопнул его.

– Решение, без сомнения, верное, – стиснув зубы, прошипел Сайан, – но кого ты собираешься вместо него назначить?

– Понятия не имею! Во Втором артиллерийском есть дрессированная ворона, может, ее поставим? – рявкнул Кристос. – Она умеет считать, так что справится даже лучше этого мерзавца.

– И все же следовало каким-то образом обойтись без замены персонала, учитывая что стратегия нашей кампании потерпела крах, – прошипел Сайан, сжимая кулаки.

– Пожалуйста, не сейчас, – слабым голосом попросила я и закрыла глаза рукой.

Что дальше? Сердитые мысли, окрашенные черной тоской, бились в голове. Наша северная кампания провалилась. Мы потеряли много людей. Войско ослаблено. Вот-вот грянут морозы, а значит, наступление на столицу продолжать невозможно.

– Решения нужно принимать сейчас, – спокойно, но твердо возразил Теодор. – И лучше кому-нибудь написать Нико, если есть хоть какая-то возможность доставить почту.

– Послание от нас он получил, – мрачно сообщил Кристос, вытаскивая конверт из страниц журнала. – Ответ от него пришел после вашего отъезда. Он… отвергает наш регламент и избранный Совет. Пишет, что все это неправомерно до тех пор, пока не проголосуют Красные колпаки в столице.