Павильон снова содрогнулся.

– Быстрее, госпожа! – Ригель хмуро оглянулся на трясущееся здание и перешел на бег.

Я тоже побежала, ощущая, как ноет избитое и уставшее тело. Внутри меня все еще плескался азарт боя, но голова уже трещала от применения депозитария и схватки на полосе препятствий. Не сбавляя скорости, мы ворвались в прохладные коридоры дворца, пронеслись по лестнице…

– Сюда! – Ригель впихнул меня в незнакомую дверь.

– Но это не мои комнаты! – поняла я.

– Повелитель велел запереть… хм, ну то есть доставить вас в его покои. Отдыхайте, госпожа!

– Что?

Дверь захлопнулась, едва не треснув меня по носу. Я подергала ручку – заперто!

– Гады, – с чувством произнесла я.

Осмотрелась. Эти покои отличались от комнат, предоставленных мне, и просто кричали о роскоши. С первого взгляда было очевидно, что здесь живет не просто богач, а Правитель. Более того – Правитель Арвиндаля. Пять комнат были выполнены в синих и белых тонах. Я обошла их по кругу, взяла фрукт из корзины в гостиной, откусила сочную мякоть. Заглянула в спальню. Из угла поглядывал злым красным глазом ониксовый единорог, почти полная копия своего собрата в Арвиндале, только гораздо меньше. Я потрогала роскошное покрывало на огромной кровати, парчовую обивку кресел. Пнула единорога. Светильники заливали помещение мягким золотистым светом. И еще… здесь было прохладно и тихо! В этих покоях не было окон! Ни одного. Впрочем, зная об особенностях Димитрия, это и неудивительно. Он не желал, чтобы кто-то мог за ним подсмотреть, даже случайно.

От моих ног на светлых досках оставались грязные следы. И вздохнув, я пошла искать купальню. Она тоже оказалась роскошной. Посреди светло-голубой комнаты стояла глубокая чаша на высоких ножках, в которую я с удовольствием и залезла. Теплая вода лизнула ссадины на ногах, и я поморщилась.

Что сейчас происходит за толстыми стенами дворца? Удалось ли усыпить Габриэль? В голове все еще стоял ее крик: Мэр-р-рид…

– Мэрид, – повторила я имя вслух. Покатала его на языке, желая распробовать вкус. Имя отзывалось теплотой. Но было ли оно моим? И… была ли я одним из Основателей?

Я не могла в это поверить.

Свернувшись в огромной ванной, я сжала ладонями гудящую голову. Обрывки воспоминаний кружились внутри, словно паутинки, летящие по ветру. Краешком глаза их видно, но стоит всмотреться, как паутинка растворяется в солнечном свете, исчезает. Моя память не вернулась целиком, но образов из прошлого стало больше. Я помнила себя – светловолосую, юную и веселую. Помнила поле за родительским домом и сад с яблонями. Помнила Димитрия. Почти таким, каким он был в Грезе, только моложе. Его белые волосы и яркие синие глаза. Наглую улыбку на красивых губах.

– Наглость осталась прежней, – пробормотала я. Вода собиралась вокруг моего тела, расплываясь грязными темными разводами.

Помнила наши встречи. Первый поцелуй в темнеющем переулке шумного города. С проспекта за углом доносился шум железных машин и голоса прохожих… Начинался дождь. И поцелуй получился неожиданным, почти случайным. Димитрий просто потянул меня под козырек дома, просто прижал к себе. Его рваное дыхание и волнение, когда наши губы соприкоснулись. То, как исчезла его самоуверенность… Помнила свою радость и звук дождя, стучащего по стальному козырьку… Но совершенно не помнила, что было дальше. Куда мы пошли, выбравшись из-под навеса? О чем говорили?

И все же, он был там – в моем прошлом. Нашем общем прошлом. Неудивительно, что Правитель Арвиндаля никогда не вызывал у меня страха и должного почтения. Внутри меня всегда жило… узнавание.

И сейчас, сидя в грязной воде роскошной ванны, я совершенно не понимала, как к этому относиться. Димитрий из прошлого точно был мне небезразличен. Но сейчас я не знала даже, кто я.

– Основательница? – Я вытянула руку и скептически ее осмотрела. Ссадины, грязь, обломанные ногти. – Да я сбрендила!

Все это какая-то ошибка! Прозрение, озарившее после спуска в Облачное Хранилище, ушло, оставив недоумение и страх. Я изо всех сил зажмурилась, пытаясь выудить из головы еще хоть что-то полезное. Я помню Димитрия, потому что была с ним близка. Но почему не помню всех остальных? Габриэль, например?

Я вызвала в памяти образ светловолосой зеленоглазой красавицы. Внутри стало неуютно, маетно. Возникло ощущение неправильности. Но узнавание? Нет. Его не было.

Попыталась снова. Может, Райан? Тоже пусто. И самое главное… Я сжала кулаки, пытаясь вспомнить ЕГО. Лино. Но у меня лишь сильнее разболелась голова!

– Ладно, попробую иначе. – Я снова повертела рукой. – Если я Основательница, то где мой Дар исполнения желаний? Пусть эта вода станет чистой!

С надеждой уставилась на грязные водовороты.

– Пусть вода превратится в вино! Пусть из крана посыплются золотые монеты! Пусть ванная взлетит в воздух! Пусть медвежья шкура на полу встанет и зарычит!

Ничего из озвученного, конечно же, не произошло. Я по-прежнему сидела в остывающей грязноватой воде.

Может, надо знать какое-то заклинание, доступное лишь посвящённым? Ведь никто толком не понимает, как Правители исполняют чужие желания. Говорят, до Забвения это мог каждый, достаточно было произнести сокровенные слова вслух. Но после Забвения этот Дар остался лишь у Правителей. И как именно они исполняли желания, оставалось для остальных тайной. Все просто знали, что Основатели способны материализовать то, чего раньше не было. Исполнить мечту.

Вот только у меня ничего подобного не получалось!

– Нет у меня никакого Дара желаний, я бы такое заметила! – хмуро заключила я. – И какая я после этого Основательница?

Может, и воспоминания не мои? Демоны, я совсем запуталась!

И неужели моя догадка о Фрейме верна, и он с самого начала знал обо мне? Вот найду мерзавца и выколочу из него правду!

Почему-то к злости на Когтя примешивалась изрядная доля обиды. Хотя он ведь ничего мне не обещал… И все же настроение мгновенно испортилось. Может, все дело в том, что он мне понравился. Действительно понравился. Впервые за много лет я обратила на кого-то внимание. И что из этого вышло? Самый неподходящий момент и самый неподходящий человек. Браво, Рид.

К черту!

Устав от размышлений и эмоций, я схватила мочалку и принялась яростно намыливаться. Воду пришлось поменять несколько раз, но зато из ванны я вылезла чистая до скрипа. Натянув мужской темно-синий халат, я вернулась в комнаты. Здесь по-прежнему царила тишина. Не зная, чем заняться, я перебрала на столе Димитрия бумаги, но не нашла ничего интересного. В основном это были карты звездного неба, с непонятными и странными названиями. Впрочем, несколько знакомых я все-таки отыскала: Фомальгаут, Мирах, Ригель… Все эти названия были на картах звездного неба. Выходит, после Забвения Димитрий просто давал своим подданным имена с этих карт.