– Что у тебя там случилось? – недовольно поинтересовалась Оливия, глядя, как дети забирают огромный лук и игрушечные стрелы.

– Где твой телефон? Давай сюда, я Наташе позвонить забыла, меня Альберт прибьёт, родители на праздник не пускали, пока суп не поем, а я говорила, что здесь наемся, – быстро рассказывала Алёна, самостоятельно ища телефон в меленькой сумочке, набитой пряниками и сырами. – Ну что ты стоишь, как истукан? Где мобильник?

Оля в растерянности достала телефон из заднего кармана и протянула его подруге. Алёна, ловко работая булавкой, поменяла SIM-карты, перезагрузила смартфон и набрала номер Натальи. Посмотрев на время, увидела, что опоздала больше чем на час.

Когда Алёна закончила говорить, Оля спросила:

– И что опять творится в этом городе?

– Да так, День современной журналистики, – на выдохе ответила Алёна под непонимающий взгляд подруги.

На всякий случай Дезёт оставила телефон, который дал Оле Альберт у себя, Златовой он был практически не нужен. Немного посидев на сене возле стреляющих из лука, девушки пошли на площадь, где скоро должен был начаться хаос. Оливия об этом ничего не знала, как и о том, что на неё объявлена охота, но догадывалась, что здесь что-то нечисто. Альберт сказал Алёне, чтобы они ушли из кремля до речи Братства, но Дезёт хотелось посмотреть, что будет происходить. А ещё было как-то нечестно, что взрослые так легко отдавали приказы и думали, что их будут безоговорочно выполнять.

Ровно в 13:00 на сцене появились пятеро людей в чёрных костюмах. Каждый по очереди говорил что-то своё, но девушка их не слушала, лишь периодически посматривала на часы в телефоне, ожидая, когда всё начнётся. Как только цифры изменились на назначенное время, Алёна затаила дыхание, но ничего не произошло. Дезёт не сомневалась, что эти часы точные, поэтому её накрыла секундная паника. Если бы родители не заставляли её тогда есть суп и, вместо того чтобы спорить, девушка поставила бы телефон на зарядку, не подставила бы остальных. Но если всё сорвётся, это будет её вина. Минута… Две… Братство всё говорило и говорило… Пять… Ещё через столько же минут будут слышны взрывы. Шесть…

И тут послышались звоны приходящих на разные телефоны сообщений. Не всем, конечно, но многим. У самой Алёны телефон был разряжен, а на новый Олин сообщение не пришло, поэтому девушки заглянули в экран смартфона стоящей рядом женщине. Она уже успела перейти по ссылке и включить видео… Оливия с отвращением отвернулась сразу после того, как человек в плаще начал падать, а Дезёт досмотрела до конца, который случился через пару секунд. Женщина резко втянула воздух, взглянула на сцену и, взяв маленькую девочку, видимо, её дочку, за руку, направилась к выходу с площади. С разных сторон послышался шёпот, видео пересматривали, показывая другим. Вскоре на сцене замолчали; члены Братства с непониманием смотрели на подозрительно поглядывающих в их сторону людей. Потом один из людей в плащах достал откуда-то телефон, скорее всего, ему тоже пришло сообщение и, просмотрев его, показал коллегам.

– Друзья, – обратился к шумящим людям на площади мужчина со сцены, – здесь возникло недопонимание. Информация, что пришла к вам, ложная.

И именно после этих слов послышались выкрики.

– Это чужаки!

– Уходим отсюда!

– Братство убили!

Алёна не сомневалась, что многие из фраз были от людей Стрельцова, но они подействовали на людей. Некоторые, особо буйные, пробирались к сцене, а другие спешили уйти с площади. Минута… Скоро будут слышны взрывы, но они потонут в шуме толпы… Дежурившие полицейские принялись успокаивать толпу, но взволнованные люди просто растолкали их по сторонам, а когда Братство позвало свою охрану, те не пришли. Конечно, они были заняты таблетками.

Взрыв. Только один, но его хватило, чтобы толпа запаниковала. Звук выстрела.

– Оля, живо уходим!

Но собственный голос прозвучал для Алёны, как в тумане… Они не должны были стрелять. Люди не должны были пострадать. Но вместо взрывов вдали были слышны выстрелы на площади. В голове Алёны промелькнули слова Стрельцова:

– В любом случае вы должны уйти с площади раньше, чем Братство начнёт выступать. В это время может произойти всё что угодно, и я не могу за это отвечать.

Но Алёне почему-то казалось, что именно Альберт отдал приказ.

Пробираясь сквозь толпу, девушки пару раз падали, но вовремя успевали поднять друг друга, иначе бы их просто растоптали. Дети на руках родителей ревели, взрослые толкались, некоторые лезли через падающих людей. Крики стали невыносимыми.

– Что здесь происходит? – проорала Алёне на ухо подруга.

С Оли слетела маска, открыв испещрённое шрамами лицо, но, увидев их, Дезёт ничего не сказала, просто крикнула в ответ:

– Уходим и быстрее.

Они преодолели половину площади, но толпа, казалось, становилась лишь больше – люди выходили из зданий кремля. Что здесь творится?!

Минут через пятнадцать подруги выбежали на улицу Невского, где машины собрались в пробки, а люди бежали по проезжей части, поскольку на тротуаре уже не осталось места. Были те, кто перелазил через капоты машин или забегал в магазины, запирая из изнутри. Но выстрелы продолжались. Алёна поняла, что стреляющие специально бежали за каждой большой толпой, поэтому, схватив Олю за ткань водолазки, поволокла её за собой в какой-то двор, где тоже пробегали люди, и вслед за незнакомой парочкой затащила в подъезд, пока тот не закрылся. Девушки устало упали на каменный пол, а с улицы послышались оставшиеся взрывы.

Буря в Кейтбурге

– Господи, что же это творится? – пробормотала Оля, потирая рукой затылок, который ушибла о стену подъезда, когда садилась на пол.

– Жалеешь, что вышла из больницы? – устало поинтересовалась Алёна.

– Ни капли! – Оливия улыбнулась. – Хоть какое-то оживление, но я, если честно, немного поражена случившимся. Думаешь, моя сестра выложила это видео?

– Сто процентов. – Алёна утвердительно кивнула.

Девушки посидели на холодном полу, слушая перешёптывания парочки несколькими этажами выше и какофонию с улицы. Прохладные стены охлаждали голову, давая разуму отдохнуть, но на пол жильцы дома могли бы постелить ковры. Спустя пару минут Оля встала и легла на перила, держась правой рукой за железки.

– Выглядишь, будто бутылки с прозрачной жидкостью перепутала и пошла гулять, – хмыкнув, пробубнила Алёна.

– Ваши шутки были не поняты и не услышаны, – вяло произнесла Оливия, крепче хватаясь за перила повыше.

– Говорю, школа ближе, чем наши дома, можем туда пробраться, – громче сказала Дезёт, а потом резко стихла и издала какое-то кряхтения, походившее на бессвязную речь не спавшего несколько суток человека.

Оливия подтянулась на перилах, села, перекрестилась три раза и опять легла, сказав:

– Не в эту жизнь. У меня не совсем законный, но всё же больничный.