обследование. Вадим долго разговаривал с ним. Удивительно, как после стольких лет непонимания и отчуждения они стали близки и дороги друг другу. Неужели нельзя иначе? Любовь на камнях страданий и боли, потерь и горечи. И хорошо, если тебе дают шанс все исправить.

Вадим заехал на заправку, купил себе стакан кофе, второе с жестким, но поджаристым мясом, съел все это с аппетитом, утолив который, он почувствовал, как стало клонить ко сну. На дороге была просто гигантская пробка, Вадим съехал на обочину и решил подремать минут десять-пятнадцать. Тем более, что разговор с Викторией его успокоил, даже расслабил. Вадим под тихую медленную мелодию закрыл глаза.

Надя все-таки потеряла венок из виду, углубляться в лес она побоялась, зная по опыту, что опять влипнет в какую-нибудь историю. Она прошла еще несколько метров и остановилась. Там, в лесу, уже наступила ночь. Плотные кроны деревьев не пропускали последние проблески света, тропа растворялась во мраке чащи. Здесь у края леса пахло хвоей, смолой и пряностями, из глубины леса тянуло прохладной сыростью.

«Деревья и растения в эту ночь переходят с места на место и разговаривают, — вспомнила Надя рассказы Марьи Ивановны, — все оживает и набирает силу, удивительную, невероятную, магическую. Нечистая сила тоже не дремлет, ведьмы и колдуны собираются на шабаш, они летают над землей». Надя подняла голову вверх, деревья взволнованно зашумели, на самых верхушках треснули сучья, полетели вниз листья. Андреева замерла. В следующий миг ей показалось: что-то движется между верхушками самых высоких деревьев, и вряд ли птица могла быть такой огромной.

Надя вскрикнула и рванула из леса, сзади услышала, будто воздух рассекают крылья: вжих-вжих-вжих! Звук то догонял ее, то отставал. Где-то в стороне затрещали кусты. Надя выскочила из леса и обернулась. Там, откуда она удрала, в воздухе светились и медленно передвигались странные огоньки. Затем их заволокло красным маревом, которое стало расползаться. Оно двигалось к Андреевой. Она развернулась, готовая бежать.

— Что Вы делаете? — услышала знакомый голос, подняла глаза: Фертовский стоял, спрятав руки за спину.

— Бегу, разве этого не видно? — от пережитого страха она огрызнулась. С другой стороны обрадовалась даже ему. Вся чертовщина леса вмиг исчезла. — Я не сказала Вам «спасибо» за спасение из огня, — мягче добавила Андреева.

Фертовский не ответил, как-то тревожно посмотрел на Надю, вытащил из кармана фонарик и протянул ей.

— Совсем стемнело, возьмите, пригодится.

Надя заметила в руке Фертовского венок, свой венок.

— Откуда это у Вас? — спросила, волнуясь. Может, она ошиблась?

— Прибило к моим ногам, здесь недалеко. Похоже, кто-то гадал на свою судьбу? — Фертовский вопросительно приподнял брови.

— Ерунда все это, — отмахнулась Андреева. — Суженый тот, кого любишь, а не тот, у кого венок.

Фертовский, молча, кивнул.

— Простите, я должен идти, — спустя секунду сказал он и неожиданно бросил венок в воду.

Надя вернулась к берегу реки, Виктория в этот момент снимала одежду.

— Я забыла купальники, — сказала Корецкая и, помедлив, сняла нижнее белье. Вошла в воду обнаженная грациозная, прекрасная как богиня, а лунный свет уже отражался в воде, проложив ослепительную дорожку. Виктория нырнула, превратив лунную дорогу в тысячи искрящихся капель, проплыла под водой, выскочила на середине реки.

— Вода — просто парное молоко! — она легла на спину. — Нашла свой венок?

— Нет, — Надя решила, что не стоит упоминать про Фертовского, иначе они опять поссорятся. Андреева скинула одежду и бегом бросилась в воду. Ну, уж здесь она не осрамится, плавать умеет не хуже подруги.

Вода и правда была чудесной, живительно теплой, Надя вынырнула прямо из-под Виктории, засмеялась, тряхнула темными волосами, проплыла дальше, свет луны вплетался в ее волнистые локоны.

«Где Иван купался — берег колыхался, где Марья купалась — трава расстилалась», — спела Надежда, эхо ответило ей, подхватив красивый голос.

— Как ты все это запоминаешь? — удивилась Вика. Она уже выбралась на берег, не одеваясь, легла на траву. Странное чувство, невообразимая свобода, легкость, тело стало будто невесомым. Викторию вдруг охватил такой восторг, что она вскочила.

— Что ты задумала? — крикнула Надя, она все еще была в воде, выходить так не хотелось, тем более что она впервые плавала обнаженной.

— Не буду одеваться! — отозвалась Вика, она подняла руки к лунному свету, покружилась на месте, словно впитывала всю его энергию, впуская в себя каждую частицу. В этом лунном свете её обнаженное тело казалось еще совершеннее, каждая линия, каждый изгиб сливались в гармоничный образ, волосы отсвечивали червонным золотом.

— Я — лунный свет! — закричала Вика и побежала вперед, так и не одевшись.

— Сумасшедшая! — сказала Надя, Вика засмеялась. — А если тебя увидят?

— Пусть видят! Я — ночь, я — хозяйка ночи! Я — сама вечность…

Вадим увидел густой зеленый луг, вышел из машины, удивившись, почему не заметил его раньше. Несмотря на сумерки, молодой человек мог разглядеть каждую травнику, каждый цветок, которые растревожено трепетали на ветру. Он снял обувь и носки, почувствовал босыми ногами ласковое щекотание травы, листья цветов словно потянулись к нему, подставляя свои головки.

Вадим медленно пошел по лугу, наслаждаясь тем, что видел, слышал, чувствовал. Усталость и тревоги исчезли так быстро, словно их и не было в последние дни. Таинственный мир природы, уход от житейской суеты — чудесный бальзам для души, который чужд всякий контроль. Вадим лег в траву, раскинул руки в стороны, закрыл глаза.

Вдруг ветер зашумел так сильно, что травы буквально загудели, тонко, протяжно, умолкли даже птицы. Вадим почувствовал струю прохладного воздуха, открыл глаза. Оттого, что увидел, в первую секунду даже испугался: с темнеющего неба спускался яркий луч, словно прожектор. Вадим вскочил. В луче стояла девушка. Стояла она спиной, тянула руки к небу, длинные волосы рассыпаны по спине и плечам. Была она обнажена, но не испытывала ни стеснения, ни дискомфорта. Ровная загорелая кожа, осиная талия, белые упругие ягодицы, стройные ноги. Сложена просто великолепно.

Вадим от растерянности не знал, что ему делать. Девушка завораживала его не только своей наготой и таинственностью, от нее шла любовь. И Вадим почему-то об этом знал, знал и все. Наконец, она обернулась.

— Я — лунный свет, — прошептали губы…

Вадим проснулся, потряс головой. С ума сойти! Это же сон! Но как реальны были ощущения, звуки, запахи! Однако, самое удивительное, что ему приснилась Виктория! Это она стояла под ночным светом, это от нее Вадим почувствовал любовь. Просто наваждение какое-то! Он от досады крякнул. Только Виктории не хватало в его жизни.

Вадим завел автомобиль, надо же, пробка почти