Когда в 1959 году в Сингапуре борьба с коррупцией только начиналась, выяснилось, что прежние законы в этой сфере были совершенно неэффективны. И даже пойманные на месте преступления (в момент получения или дачи взятки) официальные лица благодаря многочисленным лазейкам в законодательстве легко уходили от ответственности. А зарплаты чиновников были столь низкими, что это просто подталкивало их к мздоимству.

Что сделали сингапурские власти для того, чтобы пресечь подобное безобразие? Сотрудники вновь созданного Бюро по расследованию случаев коррупции тщательно изучили саму суть типично азиатского феномена взяточничества (на Тайване он называется «юм ча», в Индии — «бакшиш», у малайцев — «макан суап», у филиппинцев — «лагай», а у тайцев так и вовсе — «гин муонг», то есть «поедание народа») и на основании собранных материалов разработали четкую систему борьбы с этим злом у себя на родине с учетом национальных особенностей Сингапура.

Согласно государственному акту от 1989 года, у человека, виновного в коррупции, полностью конфисковывалась вся собственность и денежные счета, если он не мог внятно объяснить природу их происхождения. Штраф за участие в коррупционной схеме составляет в Сингапуре 100 тысяч долларов, плюс коррупционеру грозит тюремный срок до пяти лет, или могут быть применены оба наказания. Если речь идет о нарушениях, связанных с правительственным контрактом, то тюремный срок увеличивается до семи лет, а штраф — до полумиллиона долларов.

Кроме того, сам чиновник увольняется со службы. А по подозрению в коррупции разрешается увольнять с госслужбы, замораживать зарплату и отправлять подозреваемого досрочно на пенсию. Также любому чиновнику строго-настрого запрещено брать взаймы под какие-либо гарантии правительства, а также иметь личные невыплаченные долги. А еще чиновникам нельзя принимать у посторонних лиц какие-либо льготы, привилегии, подарки и другие виды благодарности.

Правительственному чиновнику в Сингапуре категорически запрещается заниматься бизнесом или каким-либо видом деятельности в нерабочее время. И уж тем более запрещено — и строжайше карается законом — получение благодарностей от посторонних лиц «борзыми щенками». К ним в Сингапуре относятся путевки на курорты, авиабилеты, автомобили-яхты-виллы и даже наручные часы с мобильными телефонами. В случае обнаружения таких «благодарностей» все «нажитое непосильным трудом» будет немедленно конфисковано, а сам виновный в получении подарков будет с треском уволен.

За дачу взятки, какой-нибудь «дружеский откат» или даже самый несущественный намек на «просьбу о получении благодарности» следует самое суровое наказание. Причем перевоспитывают таким образом что взяткодателя, что взяткополучателя. И не дай бог в случае расследования, проводимого Бюро, «настучать» наверх (тому же Ли Куан Ю) и попросить защиты от «несправедливого преследования молодой начинающей предпринимательницы», то бишь собственной супруги, на которую все «непосильным трудом нажитое» оказывается заранее переписанным. Это — прямая дорога в карцер и последующий длительный тюремный срок.

Да, в Сингапуре далеко не сразу и не полностью выкорчевали коррупцию. Несколько министров и крупных чиновников попадались на взяточничестве, кого-то посадили, некоторые от стыда покончили с собой (бывает и такое, Сингапур этим отличается — и существенно — от многих стран мира). А пара-тройка мздоимцев вовремя сбежали из страны.

До сих пор сингапурцы в этой связи вспоминают дело министра охраны окружающей среды Ви Тун Буна, который в далеком 1975 году совершил «деловую поездку» в соседнюю Индонезию. Этот вояж оплатил подрядчик, «сидевший» на контракте, полученном как раз от этого министерства. И от него же, этого самого подрядчика, мистер Бун получил «в подарок» особняк, да так случилось, что все это благодаря расследованию антикоррупционного бюро стало достоянием гласности.

Результат? Посадили министра Буна в тюрягу как миленького, все «подаренное» изъяли в пользу государства (продан особнячок был на специальном правительственном аукционе). А когда по подозрению в коррупции «на ковер» к премьер-министру вызвали министра национального развития, господина Те Чин Вана, то он после «разговора по душам» с главой кабинета попросту повесился.

И что, неужели кто-то на самом деле думает, что нечто подобное можно «скопировать» в какой-то другой стране (название этой страны упоминать, думаю, не имеет никакого смысла)? Или можно на полном серьезе ожидать, что подобного «вороватого замеса» чиновник в Аргентине, России или Нигерии после того, как прикарманит миллионы, придет домой после посещения кабинета главы государства и повесится или выпрыгнет из окна? Вы можете себе представить российского чиновника, который, не вынеся позорного клейма взяточника, прыгает из окна своей средиземноморской виллы? Ну-ну, блажен кто верует — тем более, если верующий не живет и не работает в Сингапуре.

Или вот совсем недавний случай. Сотрудник управления по охране окружающей среды Сингапура получил от канадского туриста взятку в… 20 долларов. За что? Оказалось, что канадец намусорил у здания гостиницы, и за это его должны были по закону подвергнуть штрафу в 500 сингапурских долларов. Но заморский гость дал выразившему возмущение сингапурскому чиновнику небольшую сумму, чтобы тот особо не усердствовал в поисках справедливости, и тут же сам мусор за собой убрал.

Однако еще один правдолюбивый сингапурец, оказавшийся поблизости от «мусорного дела», взял и «по простоте душевной» снял все на видеокамеру своего телефона. А потом отправил запись в Бюро по расследованию случаев коррупции. В результате чиновника «за низкий моральный облик» выгнали с работы, оштрафовали на 18 тысяч долларов и присудили к шестимесячному тюремному заключению. Но местные парламентарии посчитали, что полгода заключения для нарушителя мало, и приняли решение увеличить этот срок до одного года. Вы можете подобное себе представить в какой-то другой стране?

В свое время Ли Куан Ю не уставал повторять, что чистоту помыслов государственной власти просто необходимо начинать блюсти с самых верхних эшелонов. Моральное благородство, а не полное разложение и цинизм пухнущей от повального воровства челяди на верхних правительственных этажах, — вот то, что отличает Сингапур от многих других государств. Да и такие понятия, как солидная репутация, совесть, уважение к самим себе, наконец, для сингапурских чиновников отнюдь не пустой звук.

Те же сингапурские госслужащие ежегодно подают декларации об имуществе — и своем, и ближайших родственников. Причем подают не для проформы, а с осознанием: найдут «нажитое скромным чиновничьим трудом», не соответствующее зарплате, — так не просто отнимут, а выгонят с работы. А за особую жадность и стяжательство еще и непременно посадят — и фамилию не спросят.

При этом никакой презумпции невиновности: никто и ничего в Сингапуре не станет доказывать и расследовать, если зарплата твоя в месяц составляет 7 тысяч долларов, а особняк, что числится за тобой (неважно, где — в самом Сингапуре или в Ницце с Каннами), — пару десятков миллионов.

Повторяю: во всем национальном антикоррупционном подходе нет никаких исключений, никакой родни-братьев-сестер, на которых что-то можно «втихую» переписать или припрятать. А еще в Сингапуре на госслужбу не принимают тех, у кого есть какие бы то ни было личные перед кем-то обязательства (особенно если они остаются от работы в частном бизнесе). То есть шансов «надавить» откуда-то «сбоку» на госчиновника потому, что он кому-то что-то в прежней жизни остался должен, просто немыслимо.