– Это свинство! Они же так ждут! Почемувы не скажете им правду? – возмутился Тарарах.

– Какую правду?

Поклеп Поклепыч моментально переменился. Егокрошечные глазки вновь стали колючими, а движения резкими.

– Правду про то, что происходит вТибидохсе. И про то, что случилось вчера ночью, – сказал Тарарах.

– Нет! Они не должны этого знать! Яубедил Сарданапала держать все в секрете. Это может посеять панику. Возможно,через несколько дней придется закрывать не только Лестницу, но и всю Башню. Умане приложу, куда мы денем учеников. Возможно, снова придется отсылать их клопухоидам.

– Значит, он еще не пересталпульсировать? – с беспокойством спросил Тарарах.

Завуч помрачнел.

– Не только не перестал. Сияние с каждымчасом становится все ярче. Магический проход расширяется. Мои заклинания ужепочти его не сдерживают. Кажется, что там открылась огромная воронка,втягивающая все в себя. Даже циклопы теперь не решаются подняться выше второйплощадки – и я их могу понять.

– Это после того страшного случая? –спросил Тарарах.

– Да, после него. Он точно взбесился.

– Но такое… такое же бывает, только когдаон захватит добычу!

– Похоже, что и на сей раз он еезахватил. Не знаю как, но захватил. И самое скверное, мы до сих пор не знаем, ктотуда проник и как проник. Вроде бы все на месте, – неохотно ответилПоклеп.

Тарарах огорченно опустился на ступеньку.Теперь он был совсем близко от Тани, так близко, что мог бы коснуться ногиатланта, за которой она пряталась. Девочка старалась громко не дышать, чтобы невыдать себя. Ей и так уже ясно было, что она услышала то, чего не должна быласлышать.

– Ишь ты какое дело! Воронка открываласьуже трижды, – задумчиво сказал питекантроп. – Первый раз за день дотого, как мы отправили детей к лопухоидам. Второй раз – незадолго до ихвозвращения. И вот сейчас… И всякий раз нам не удавалось узнать, кто именностал его жертвой. Все ученики и преподаватели на месте, нежить же вообще неможет стать добычей, поэтому в расчет не берется. Прям башка трещит от всехэтих мыслей!

– Тибидохс всегда умел хранить своитайны, – мрачно сказал Поклеп.

Вытащив из-из уха прилипшую водоросль, завучнекоторое время тупо разглядывал ее. Потом бросил на пол, растоптал и, махнувТарараху рукой, исчез в одном из коридоров.

Через некоторое время ушел и Тарарах, а Таня,ошеломленная, забывшая о том, что направлялась к Ягге, еще долго сиделанеподвижно. Матчи по драконболу перенесены! А возможно, что вскоре их вообщеотменят! И это когда у команды Тибидохса впервые за много лет наконец появилисьнеплохие шансы! А теперь еще и загадочное мерцание Исчезающего Этажа!

Таня сорвалась с места, кинулась к Баб-Ягуну иВаньке и пересказала им подслушанный разговор. Ванька нахмурился: новости явноего не обрадовали. Куда страннее повел себя Баб-Ягун. Он ничуть не удивился идаже не выказал огорчения. Вместо этого он самодовольно заявил:

– Видишь, как я мудро поступил, пославтебя к своей бабусе! Цени меня, пока я жив!.. Кстати, ты уверена, что ониговорили про Исчезающий Этаж?

– А про что? Где еще есть магическийпроход и что Поклеп защищает заклинаниями? – удивилась Таня.

Баб-Ягун облизал губы.

– Ну про Этаж так про Этаж. Разве яспорю? – сказал он.

– Я другого не пойму, – задумчивопродолжала Таня. – Тарарах удивлялся, что у Этажа уже три жертвы, а всеученики и преподаватели на месте. Со стороны тоже никто явиться не мог:заклинание перехода не пропустило бы. Чем ты это объясняешь? Как моглопроизойти, что трое пропали, а никто их не хватился?

Баб-Ягун хмыкнул.

– Что тут непонятного? Объяснение можетбыть только одно. Довольно скверное.

– Какое?

Ягун понизил голос и поманил их к себе.

– Представьте, что все, кто побывал наЭтаже за последнее время – а такие любопытные шустрики почему-то всегданаходятся, и не только среди «темных», – каким-то чудом сумели вернуться итеперь среди нас. Заметим мы, что они пропадали? Нет, конечно! Мало ли кого небыло на месте час или два? Да его за такое короткое время никто и не хватится.

– Ерунда! – перебил егоВанька. – Если бы кто-то побывал на Этаже, он бы точно об этом рассказал.Не удержался бы! Хоть по секрету, но разболтал бы. Это же такая слава! Оннавсегда попал бы в историю Тибидохса! Подумать только – вернуться живым сИсчезающего Этажа!

– Может, и разболтал бы… – прищурившись,согласился Баб-Ягун. – Но разболтал бы, если бы остался прежним. Апредположим, эти трое вернулись назад, но вернулись уже другими, порабощеннымимощной магией. Жалкими зомби, рабами Короля Привидений и Той-Кого-Нет…

Едва Ягун произнес страшное имя, как Таняощутила головокружение, вспомнив желтую старуху из своих снов. Вчера Гробыняутверждала, что опять видела ее на Шторах.

– Ты думаешь, Чума-дель-Торт там, наЭтаже? Скрывается там и делает каждого, кто проникнет на Этаж, зомби? –спросила она с ужасом.

– Я не знаю, есть она там или нет, но исключитьтакого нельзя, – пожал плечами Баб-Ягун. – Я просто предположил, чтоэти трое вернувшихся – трое шпионов – теперь прячутся где-то среди нас.Притаились и чего-то ждут… Тогда становится понятно, кто вонзил шип в шеюГоярыну и кто пытался убить тебя, когда поджег твой смычок.

– И кто же? – Ванька задумчивопосмотрел на Ягуна.

– Кто-то из этой троицы. Вспомни, чтосказал Тарарах. Вначале магический проход открылся, когда все еще толькособирались к лопухоидам. Потом – когда все были у лопухоидов. И в третий разсовсем недавно. Значит, Таню мог попытаться убить только тот, самый первыйзомби. Второй скорее всего захватил с собой шип и вонзил его в Гоярына, а воттретий… что сделает третий, я еще не знаю… но тоже, уверен, какую-то гадость…Эй, что ты делаешь? – Ягун удивленно уставился на Таню.

– Рисую. Мне так лучшесоображается, – сказала она.

Придвинув к себе чистый лист бересты, Танябыстро начертила пером три фигурки, которые тотчас со злодейскойцелеустремленностью разбежались по углам. Первая фигурка куталась в длинныйплащ, вторая размахивала длинным шипом, похожим на кинжал; а третья… третьяказалась растерянной, будто сама еще не понимала, какая роль ей отведена в этойзагадочной пьесе.