Rude Boy стала хитом, который изменил жизнь Эстер Дин. Он сделал ее одним из самых востребованных топ-лайнеров в музыкальном бизнесе. На следующий год на первой строчке оказалась еще одна ее песня со Stargate – S&M.

Дин рассказывает, что эти слова она придумала в воскресенье, и добавляет: «Отче, прости меня».

Она также написала хук для песни Рианны What’s My Name (Oh, na-na-na, what’s my name?) и для двух хитов Ники Минаж, Super Bass:

и Turn Me On:

Ее вокал в демозаписях для Ники Минаж был не просто наметками мелодии голоса; в частности, в Super Bass она исполнила (без указания своего участия) дублирующую партию, подкрепив не совсем звездный вокал Минаж. Тот голос, который Трики Стюарт уловил в толпе на концерте The Gap Band памятным вечером в Атланте, теперь слышал весь мир. Сам Джей Браун взял ее под свое крыло, обеспечив всеми ресурсами Roc Nation.

Все мечты, которые Дин обозначила на своей доске визуализации, воплотились в реальность, кроме одной, самой главной – «Эстер-певица». И чем уверенней становилось ее Мидасово прикосновение к другим артистам, тем больше от нее отдалялось ее заветное желание. Ее менеджер, Джей Браун, ни за что не пошел бы на это; она была слишком ценным хитмейкером, чтобы пытаться сделать из нее звезду. Но Джей Браун пробудет ее менеджером недолго.

Дин благодарна за свой успех. (Помимо производства хитов, она преуспевала на актерском поприще – снималась в фильмах «Идеальный голос» и озвучила персонажей в известных мультфильмах.) «Это гораздо лучше, чем работать в “Макдоналдсе”», – признает она. И все же Дин устала от того, что продюсеры ожидают от нее хитов каждый раз, когда она заходит в студию. «Все думают только о хитах. Все время смотрят на тебя, мол, “ну что, ну что, это хит?” А я не знаю, что у меня выйдет. Я не пытаюсь понять, что же это, я просто делаю то, что делаю».

По этой причине она перестала сотрудничать с продюсерами, за исключением Stargate, и предпочитает работать с Биг Джусом в своей студии в Брентвуде в Лос-Анджелесе, которой она обязана своему успеху. Позже Дин переехала в еще более шикарную студию в Санта-Монике.

Мини-альбом, обещанный ей Джимми Айовайном, не увидел свет. Ремикс песни, которую ей разрешил записать Полоу да Дон, Drop It Low, с участием Криса Брауна, не слишком высоко поднялся в чартах – всего до тридцать восьмого места. Но Дин не тревожилась. Ей уготовано стать перевоплощением Мисси Эллиотт, сказала бы она вам. Бейонсе стала Дайаной Росс, Леди Гага – Мадонной, Ашер – Ар Келли, а Дин станет Мисси. Ее успех как артистки был вопросом времени. Она даже придумала название для своего первого альбома – UnderEstaMated.

Stargate согласились на недельную сессию записи с Эстер Дин для ее сольного альбома. Но если им удастся написать потенциальный хит, правила изменятся. Зачем тратить хит на неизвестную артистку вроде Дин, пускай даже она сама его написала – кого это волнует? Тем более, если можно отдать его Рианне.

Что Эриксен думает о потенциале Дин как певицы? «Многие авторы хотят петь свои песни, – осторожно отвечает он. – Многие из них умеют петь, кто-то даже очень хорошо. Но быть артистом – это совсем другое. Выступать на сцене, быть тем человеком, на которого все смотрят, когда он входит в комнату, жить публичной жизнью, гастролировать – это все непросто. Ты можешь быть отличным певцом, но на записи все равно будет чего-то не хватать».

Чего же?

Эриксен размышляет некоторое время. «Мощности звука, – говорит он, – и искорок по краям слов».

В городе стояла холодная зима, но в студии без окон погоды не существует. Дин взяла обычный кофе со льдом в Starbucks и поднялась на лифте в Roc-the-Mic. На ней была свободная вязаная шапка, кожаная куртка, джинсы и сапоги, в ее привычном повседневном, но модном стиле. Биг Джус снова сопровождал ее.

Stargate начали сессию с одного из «кры-ше-снос-ных» треков. Он начинался с бита из малого барабана с наложенными хлопками и зловещего то нарастающего, то затихающего синтетического звука, похожего на гитару, на заднем плане. Дин послушала примерно двадцать секунд трека, потом начала мычать мелодию. «Окей, я поняла, – сказала она. – Давайте приступать».

Она пошла в вокальную будку, достала телефон и, когда заиграла музыка, стала импровизировать. «Как я получу это… Преодолевая холод, чтобы получить это… У тебя это есть, и я это хочу». Примерно через минуту она выдала главный хук – How you love it («Как тебе нравится»), который пропела в синкопированном относительно бита ритме. Классический фристайл от Дин с пошлым намеком. За ним последовал вторичный хук: Do you do it like this, do you do it like that / If you do it like this can I do it right back («Делаешь ли ты это вот так, делаешь ли ты это эдак / Если ты сделаешь это вот так, могу ли я вернуть все назад»).

Хермансен и Эриксен за пультом управления почувствовали, что происходит что-то особенное, и постарались как можно скорее ухватить структуру песни.

– Давай зациклим первую половину.

– Сыграй аккорды на синте и обозначь подъем арпеджиатором.

– Мне нравится прямота в начале. Добавь пару нот в переход к припеву.

Дин в вокальной будке коснулась плеча, почувствовав сигнальный холодок. Затем она подняла руки и стала пританцовывать – ей нужно было опробовать хук на бедрах.

Вернувшись в звукорежиссерскую, Дин написала куплет, и Эриксен зациклил его. Он продублировал вокальные дорожки, чтобы создать эффект хора.

У них была готова половина отличной песни, но Хермансену показалось, что «к середине она выдыхается». Тогда Эриксен вспомнил читку, которую Ники Минаж написала для другой песни Stargate и Дин, не вошедшую в ее дебютный альбом. Он вырезал оттуда вокал Минаж и вставил в их новый трек. «Давай посмотрим, подойдет ли он», – сказал Эриксен. Кусок подошел идеально. Они прослушали песню целиком еще раз. Звучало роскошно.

– Это хит! – объявил Хермансен.

Все впали в эйфорию, как дети утром на Рождество. В звукорежиссерскую вошли менеджеры Stargate, Блэксмит и Дэнни Ди, и прослушали трек с начала, выдавая хриплые возгласы одобрения в припевах, – вероятно, они были первыми из бессчетных тусовщиков, кто будет отрываться под эту песню. Дин танцевала. Обри Делейн назвал трек «чумой». Когда трек подошел к концу, все зааплодировали.