– Я не буду говорить глупости, но, честно говоря, ты все еще выглядишь довольно молодо.

– Это еще один дар Диколесья. Думаю, я старею с такой же скоростью, с какой обычно стареет дерево.

– Ну, ты смотришься красивее, чем дерево. Чуть-чуть.

Ответом был хриплый смех. Рэд тоже слегка усмехнулась в темноте.

– В общем, – продолжал Эммон, – до того, как я стал Волком, моя жизнь была довольно обычной. Ну, если не считать того, что мои родители были героями из легенд. И я мог бы не стать им.

Он мог бы им не стать. Волком и хозяином Диколесья. Это в корне меняло ситуацию – в гораздо худшую сторону.

– Что же случилось?

– Я жил с Терой в деревне. Мы поссорились – она хотела, чтобы я на ней женился, а я…

У Рэд все внутри перевернулось.

– В общем, ночевать я тогда пришел сюда. – Половицы скрипнули под весом его тела. – И той ночью Короли попытались расторгнуть Сделку. Они вернулись в лес и срубили то страж-древо, на котором заключили ее. Тенеземье втянуло их в себя. Лес закрыл свои границы. Я больше не мог из него выйти. А Тера не могла войти. – Эммон замолчал и добавил после паузы: – Полагаю, способность делать все крайне не вовремя досталась мне от отца.

– Это ужасно, – пробормотала Рэд.

– Это было много веков назад, – откликнулся Волк, но эхо печали все еще звучало в его голосе. Старая рана зажила, но боль не позабылась. – С тех пор у меня никого не было.

– Почему же?

– Ну, ту мелочь, что я оказался заперт в лесу, в который никто не может ни войти, ни выйти, мы опустим, да? – Эммон негромко фыркнул, снова заворочался – опять заскрипели половицы. – Сдерживать Диколесье очень сложно. Это требует постоянной концентрации, особенно когда мне приходится запрещать ему делать то… что я не хочу, чтобы он делал.

Он сделал паузу и тихо добавил:

– Не так уж много от меня остается, чтобы поделиться с другим человеком.

Рэд провела большим пальцем по складкам его простыни.

– А ты? – негромко, но с нескрываемым интересом спросил Эммон. – За те двадцать лет, что у тебя были до того, как тебя отправили сюда, наверняка у тебя тоже что-то такое было.

Рэд закрыла глаза и попыталась вспомнить лицо Арика. Но смогла увидеть только искаженное яростью лицо теневой твари у ворот, порождения тьмы и зла.

– Был один.

Хрупкая тишина повисла между ними.

– Если бы ты не должна была быть здесь, – почти шепотом произнес Эммон, – если бы ты могла делать все, что хочешь, что бы ты сделала?

Вопрос был более сложным, чем казался. Вся жизнь Рэд была определена ее предназначением, прошла под тенью Диколесья. Рэд в свое время предположила, что связать себя с чем-то еще – хотя бы с мечтами – будет слишком больно. И поэтому даже не мечтала ни о чем. И теперь у нее был выбор, но ничто в жизни, которую она прожила до того, как связала себя с мужчиной, лежащим на другом конце комнаты, не научило ее желать, и она даже толком не знала, как это делается.

– Если бы я могла делать все, что захочу, – ответила она, – я бы дала моей сестре знать, что я в безопасности.

Эммон тяжело вздохнул:

– Мне так жаль, Рэд.

Она приподнялась, оперлась на локоть и посмотрела на него. В свете дотлевающих углей было видно, что Эммон лежит на спине. Одной рукой он как раз откидывал волосы назад. Вторая лежала у него на груди. Тусклый свет резко обрисовывал только силуэт – широкие плечи, горбатый нос. Он повернулся, и их взгляды встретились.

– Мне тоже жаль, – выдохнула она.

Глубоко залегшая между бровями Эммона складка чуть разгладилась. Он молча кивнул.

Рэд легла, повернулась на бок. Мгновение спустя она услышала, как заворочался Эммон, тоже, видимо, поворачиваясь к ней спиной. Дыхание его замедлилось, стало ровным.

Так же, как в конце концов и ее.

Похороны жриц Ордена всегда были мрачным мероприятием. А поскольку в этот раз хоронили саму Верховную жрицу, церемония была гораздо мрачнее, чем обычно. Черная вуаль Нив окрашивала все в темные тона и смазывала очертания. Она видела погребальный костер, жриц и собравшихся придворных словно сквозь дымку. Желудок крутило. Это произошло слишком быстро, слишком рано, планы Нив были воплощены в жизнь еще не до конца. События неслись вскачь, как обезумевшая лошадь.

Тело Зофии лежало на костре, по самый подбородок закутанное в погребальный черный плащ. Темная ткань была густо усеяна бирками с символами каждого подразделения Ордена на континенте, что символизировало его единство – в каждой стране имелся свой Храм, при каждом Храме была своя Верховная жрица. Общая стоимость погребальных даров, присланных остальными Храмами на похороны Зофии, была ошеломляющей. Оливковое масло из Карсеки, море благоухающих цветов из Сиани, бутылки темного, сияющего золотом на просвет ликера, привезенные из Рильта. Все дары на погребальном костре не поместились бы. Большая их часть осела на складах Храма, вместе с товарами – оплатой за молебны. Это можно было счесть счастливым совпадением; сумма, которую Больвидеру пришлось уплатить герцогам Альперы за то, чтобы караваны с зерном двинулись другим путем, была поистине астрономической, но часть погребальных даров вполне могла компенсировать эти расходы.

Хотя расходы получились огромными, зерно было доставлено благополучно. Из уст в уста передавались рассказы о совместном молебне, проведенном Кири и Ариком, после которого устье бухты чудесным образом очистилось от водорослей. Поначалу такой результат экспедиции озадачил Нив, но вскоре она поняла, что Кири именно этого и добивалась. Когда люди рассказывают друг другу о чуде, это более действенно и полезно, чем любые воззвания Храма. Поддержка снизу более надежна, чем одобрение сверху. Когда Кири объясняла это Нив – бледная, судорожно сжимающая свой кулон с осколками черного дерева, – у той сложилось ощущение, что жрица повторяет чьи-то слова, заученные наизусть, а не выражает собственные мысли. От этого зрелища у Нив поджилки затряслись, и она порадовалась про себя, что ни разу не надевала точно такой же кулон, который Кири дала ей. Но спорить со жрицей она не стала, лишь согласно покивала.

Сейчас Кири вместе с другими кандидатками на пост Верховной жрицы стояла за костром. Она глянула на Нив своими холодными голубыми глазами, тонко улыбнулась и отвела взгляд.

Принесли факел. Если Нив собиралась воплотить свои планы в жизнь, пора было начинать действовать.

Возможные преемницы Зофии семь раз обошли вокруг костра, после чего выстроились в шеренгу позади него и все разом повернулись к Нив и Айле. Королева и Первая Дочь, единственные среди собравшихся, стояли в первом ряду перед костром.