Сделав два быстрых шага к спине девушки, пробормотал полушёпотом:

— Да откуда угодно. Поселившийся здесь контингент за ценой вопроса не постоит, особенно если у них входная лестница в город сделана из мрамора с шириной плит не менее десяти метров.

Такого сжатого объяснения лучнице хватило, и она продолжила шаг. А меня при этом кто-то настойчиво обжигал ревнивым взглядом с левого фланга. Да так, что пришлось отступить назад, вернувшись к роли замыкающего. Отстав на пару шагов, обернулся, но на десяти метрах винтовой лестницы не было никого. Спускаясь, следить за тылом особо не приходилось, поэтому мой ленивый взгляд перекочевал на соседнюю лестницу, расположенную метрах в пятистах. Белые фигурки на соседнем спуске обгоняли нас на четыре пролёта. Но при этом взгляд неожиданно для себя наткнулся на странную серую фигуру. Приглядевшись, я так и не сумел разглядеть кто решился последовать за гвардейцами, да к тому же без специального защитного обмундирования.

Ускорив шаг, нагнал Воорена и, хлопнув по плечу, жестом попросил передать подзорную трубу. Пират с лёгкостью выполнил мою просьбу и я, отстав от остальной группы, приник к окуляру. Поглядев с секунду, опустил трубку, но затем снова прильнул.

Не показалось. Хотя довериться глазам я сейчас не мог. Нужно было встретиться с этой фигуркой внизу и пощупать, чтобы убедиться в том, что я ещё не схожу с ума. И удача не шлёт мне утерянный неделю назад кошель с новой сотней золотых прямо в руки.

Заметив моё отставание, фигура на другом конце Гейзера тоже встала, приглядываясь. Вновь посмотрев в окуляр, увидел медленно сжимающуюся ладонь с хищно выпущенными когтями.

Догадавшись, что неожиданно нашедшийся каштак видит меня, я медленно вытащил из ножен свой новенький фальшион и, припомнив как перерезал глотки пленным зверолюдам, провёл не заострённой гранью клинка себе по шее.

В этот момент в голову пришли прозорливые мысли по поводу внезапной смерти Брахима и настороженных ночей в Отолдо. Вот значит кто следует за мной по пятам с самого Крайпруса. Теперь я уже знаю, что сделаю с этим каштаком после его победы на арене в Толе. Нет, я не стану продавать его Блеку. Я выкуплю его сестрёнку и прирежу её у него на глазах. А затем убью и эту надоедливую падаль. Но сначала я верну его и привезу в Толь. Он будет моим личным гладиатором. Ключиком к трофею кровавого голема.

Впереди, перед неизвестным отрядом, маячил ещё какой-то. Внешне они были похожи на солдат армии, но вот облачены были куда лучше. Да и пробивались они через вражеский строй куда легче. Будто раскалённый нож шёл сквозь масло, пробивая дорогу отряду с баулами и соответственно мне. Я хищно оскалился, когда в нос ударил такой манящий грязным человеком запах мести. Цель шагала вперёд, замыкая цепочку отряда.

С досадой вспомнил, что так и не овладел навыком метателя, да к тому же давно обронил кинжал. Сейчас я был готов отдать много за отравленный смертельным ядом нож в руке опытного кинжалщика, каким был тот командир, чьи уроки я украдкой подсматривал. Но горевать сейчас не стоит. Также как и спешить. Враг силён и очень коварен, а я остался полностью безоружен. Лишь моё умение с наращиванием костяных шипов и один интересный предмет в кармане остались при мне.

В первый раз я не опознал странный штырь, обнаруженный в глотке убитого мною люто-шакала. В тот момент мне было не до этого, да и я изрядно удивился, когда нанёс серьёзную рану зверю. Однако я не забыл положить руку на предмет и открыть для него место в пустом кармане, за секунду до того, как пики стражников упёрлись нам в лица, а сильные руки повалили на песок.

Вблизи шип и вправду оказался костью, как изначально я и предположил. Только вот прочность материала была чрезмерно высокой. Будто металл или камень, вроде обсидиана. Костяной шип с общей крепостью в тридцать три единицы (15 крепость умения, +2 прибавка за интеллект, +16 физическая крепость костей) даже не оставлял царапин на материале. Но и, к сожалению, несмотря на свою прочность, штырь не был оружием. Он являлся сильно примитивным средством приручения. Причём использовался насильно, против воли прирученного зверя.

Точного способа погружения инородного предмета в шею шакала я, естественно, не знал, но вот догадаться о функциональности этого острого штыря мог. Первое время, пока хищник мал и не покорен, его болью заставляли служить воле хозяина. Например, натягивали специальную лямку, соединённую со штырём, который либо перекрывал дыхание зверю, либо создавал невыносимые боли внутри шеи. А когда хищник вырастал, лямку снимали и штырь оставался как старое напоминание о покорности хозяину. И по стечению обстоятельств оказался слабым местом в теле матёрого хищника.

Повертев ещё немного кость, развоплотил её. Оружием это не было, но и выбрасывать не хотелось. Нужно срочно найти что-нибудь угрожающее; беглый взгляд посреди узкой полосы сражающихся ничего не дал. А отряд с угрожающей скоростью продолжал удаляться. Чтобы не отстать от своей цели, пустился галопом вдогонку, перепрыгивая через начавшее чернеть тело недавно убитого крига со стрелой в голове.

Странная погоня за идущим через поле боя отрядом продолжалась. Отряд встал, и когда многие люди из тех, что шли вместе с Красиалом, закрутили головами, я плюхнулся на живот, постаравшись замереть и не шевелиться. Дышать и тем более смотреть в спину своего врага тоже не стоило. Задержав дыхание упёрся лбом в солдатском шлеме в землю и ждал. Кожа сама почувствовала, как что-то незримое промахнулось и не заметило меня своим пристальным взором. Так работает навык предчувствие, когда тебя пытается заметить примерно равное тебе существо.

Прождав треть минуты, чтобы удостовериться, что угроза обнаружения миновала, вскочил и вновь понёсся в погоню, потому что отряд успел достаточно удалиться. Кем бы ни были эти люди, двигались они ужасно быстро, слажено и организованно. При этом они петляли между сражающимися. Сзади раздался залп инженерных механизмов, и в воздухе над головой что-то загудело, потом ударилось в землю достаточно близко ко мне. Не удержав равновесие, грохнулся на задницу. Справа раздались крики боли разумных существ, горящих заживо. Ветер быстро подхватил пламя и разнёс запах горелой коже кригов. Спина Красиала мигнула и растворилась в обрушившемся на дорогу чёрном дыму, перекрывшим всю видимость. Справа близко зазвенел металл и донеслась чья-то забористая брань на южном наречии. Услышав тяжелый удар прямо над своей головой, отпрыгнул в сторону. И вовремя.

На землю, где я только что сидел, упала чья-то отрубленная человеческая рука. Дважды она дёрнулась, пульсируя кровью, и затихла, но при этом хватки на рукояти сабли не разжала. Дёрнувшись к оружию, которое искал, внезапно почувствовал сильный удар чем-то большим в бок. Инстинктивно схватившись за ударивший меня объект мы кубарем полетели по земле.

Тряхнув головой лёжа на земле, открыл глаза, и первое, что бросилось в глаза — кровь из разодранного плеча. Не моя кровь и не моё плечо. На расстоянии вытянутой руки тяжело поднимался раненный криг, хитиновые панцири на его плече были разрублены, и рука держалась на наполовину разрубленной кости. Поставив ногу для опоры, криг начал подниматься, держась здоровой рукой за странное оружие, похожее на палку со вставленным в него лезвием меча. При этом, длина древка и оружия была равной. А перед глазами тем временем светилась страшно красная надпись о сорок шестом уровне неизвестного мне крига.