не выдавали, но ведь рабы привыкли скрывать то, что знали.

Картер был единственным человеком, который знал, что Мунго был там в ту ночь.

- Мистер Рутерфорд вздремнул, - сообщил ему Мунго. - ‘Он сказал, чтобы его не беспокоили.’

Картер кивнул. Не говоря ни слова, он открыл дверь, чтобы проводить Мунго. Проходя мимо него, Мунго подумал, как легко было бы сломать старику шею, покончить с ним так же, как и с Рутерфордом.

- Спокойной ночи, - сказал Мунго.

Он вышел из двери на ночной воздух. Он не мог сказать, почему оставил Картера в живых. Может быть, это было милосердие – а может быть, что-то в морщинистом лице и седых волосах дворецкого напомнило ему Мафусаила. После того, что он сделал со своим собственным дедом, он не мог поверить, что это была совесть.

Он надеялся, что не пожалеет об этом.

Была уже почти полночь. В этот час лошадей не было, и Мунго не осмелился задержаться в Ричмонде до утра. Он двинулся по Балтимор-Роуд быстрым шагом, который мог поддерживать часами. Луна стояла высоко, и путь был свободен; если на обочине дороги и притаились разбойники или грабители, то в эту ночь они его не беспокоили. Возможно, они распознали в нем родственную душу убийцы. Он остался наедине со своими мыслями.

Он не чувствовал вины за то, что сделал. Рутерфорд предал Уиндемир, он позволил убить Оливера Сент-Джона и финансировал Честера Мариона. Убийство его было первым ударом, нанесенным мести Мунго. Во всяком случае, Мунго испытывал странный восторг. Все, что привязывало его к этому миру, исчезло. Даже память о его семье была разрушена. Он чувствовал, что плывет свободно, отдельно от мира, не сдерживаемый соображениями, которые связывали меньших людей. В глубине души он чувствовал, что нет ничего, на что он не был бы способен. Это знание было освобождающим, как прыжок со скалы и открытие, что ты, в конце концов, можешь летать.

Солнце взошло мягким розовым рассветом. Мунго уже начал подумывать о том, где бы ему позавтракать, как вдруг почувствовал, что дорога у него под ногами содрогается. Лошади приближались на большой скорости. Он обернулся и увидел, что они уже появляются из-за поворота. С полдюжины мужчин в милицейской форме, на их мундирах поблескивала медь в утреннем свете.

Не было времени сойти с шоссе и спрятаться. Он подошел к обочине и посторонился, пропуская их. Но они не проехали мимо. Вместо этого они остановились перед ним. По утрам от дыхания лошадей поднимались облака, от их боков шел пар. Должно быть, они ехали очень быстро.

Капитан милиции наклонился вперед в седле.

- Мунго Сент-Джон?’

Мунго кивнул. Они не могли найти его случайно, и был только один человек, который мог дать милиции его имя. Он должен был убить Картера, когда у него была такая возможность. Теперь - против шести вооруженных всадников - у него не было никакой надежды на спасение.

‘Что такое? - Спросил Мунго как можно небрежнее.

- Мы слышали, что вы можете быть на этой дороге. Езжайте с нами.’

‘Есть ли на то причина?’

Показалось ли это Мунго или рука капитана поползла к рукоятке пистолета?

‘Это касается мистера Амоса Рутерфорда.’

-Мой дед? - Мунго нахмурился. - Я оставил его несколько часов назад. Что-нибудь случилось?

- В данный момент я больше ничего не могу сказать. Вы все узнаете в Ричмонде.’

Они взяли с собой запасную лошадь, так что ноги Мунго, по крайней мере, были избавлены от обратного пути. Он вскочил в седло и поехал молча. Он шел всю ночь, но понадобилось всего два часа, чтобы вернуться назад. Они въехали в Ричмонд и поднялись на холм к дому Рутерфордов. Была уже середина утра, но все ставни были закрыты, а на окнах висел черный креп.

‘Что случилось?- сказал Мунго, делая вид, что удивлен. - Кто умер?’

‘Войдите внутрь.’

Капитан милиции проводил Мунго по ступенькам, по которым тот поднялся всего несколько часов назад. Картер придержал дверь, глядя на Мунго тяжелым, пронизывающим взглядом. Мунго кивнул в ответ. Свидетельства раба в здании суда Вирджинии не пройдут. Но этого может оказаться достаточно, чтобы повесить его.

К счастью, они не повели его в гостиную. Вместо этого слуга, одетый во все черное, проводил Мунго в кабинет Рутерфорда. Там его ждал человек, сидевший за столом перед кипой бумаг. Мунго не узнал его. Это был невысокий мужчина с редеющими волосами и обвислыми усами. Рукопожатие, которое он подал Мунго, было вялым, как дохлая рыба.

‘Меня зовут Шелтон. Я адвокат вашего деда. Вы знаете, зачем я вас вызвал?’

У Мунго была хорошая идея. Но он сыграл – и выиграл - достаточно плохих партий в покер, чтобы блефовать до самого конца.

- Меня все еще разыскивают за бегство из-под залога?’

Усы Шелтона удивленно дернулись. - Нет, сэр. Мистер Рутерфорд поручил мне позаботиться обо всем этом год назад. Обвинения в краже рабов были сняты – и поскольку никаких обвинений не было, ipso facto, не могло быть никаких проблем с залогом.’

‘Тогда зачем вы привели меня сюда? И почему дом одет в траур? Где мой дедушка?’

Шелтон сурово посмотрел на него. - ‘Вы были здесь вчера вечером?’

Не было смысла отрицать это. Он уже признался в этом ополченцам.

- Да.’

- Мистер Сент-Джон... - Шелтон сложил руки вместе. - ‘Мне очень жаль, что приходится вам это говорить, но через некоторое время после вашего отъезда скончался ваш дед.’

Мунго склонил голову, словно эта новость была слишком тяжела для него.

- Они нашли его на диване. Мы предполагаем, что у него случился припадок или инсульт, когда он лежал там.’

Мунго так резко вскинул голову, что чуть не свернул себе шею.

- Припадок?’

‘Он пил виски. Врач предупреждал его о последствиях, если он выпьет спиртного, но, очевидно, он не прислушался к их совету.’

‘Но...- Потрясение на лице Мунго было вполне реальным. В голове у него все кипело. - ‘Когда я уходил, он казался совершенно здоровым. Он пожаловался, что чувствует легкое стеснение в груди – он собирался лечь.- Он прикусил губу. - Если бы я только подольше побыл с ним.’

Шелтон изобразил на