Дэниел кивнул, будто действительно понимал трудности существования Дьявола.

— Мне эти сатанисты про веселые времена напомнили. Когда всё, что было у людей — это их вера, — вдохновленно продолжал Вёрдж. — Вера тогда имела большое значение. Заставлять как можно больше людей поверить в себя было вроде соревнования. Забавно потом было смотреть, как верующие каждой конфессии цапаются между собой! — старик рассмеялся. — А потом что? Вера вышла из моды. Верующие эволюционировать начали. Всё равно, что марионетки вдруг увидели тянущиеся от них ниточки, а кукловода не заметили. «Кукловод мертв», — так же объявил Ницше или путаю? Захотели свободы куколки. Но скажи, Дэн, разве кукловоды зла желают своим марионеткам? — Вергилий пристально посмотрел на Дэниела, а тот только пожал плечами. — Нет. Мы всегда помогали, давали именно то, что люди от нас просили. Но, вот, им уже ничего не надо! Все такие независимые, что смотреть противно. Секта сатанистов стала моей отдушиной в новом, этом ненормальном мире свободных марионеток. — Вёрдж хлопнул ладонью по колену: — Но хватит о грустном, а то, я смотрю, ты заскучал. Ты спрашивал, как вернуться домой? Очень просто. Тебе нужно просто попросить меня.

Мало верилось, что всё так уж просто. Где-то должен быть подвох.

— И вы так просто перебросите меня в мой мир?

— Конечно. Я, вообще-то, завсегда рад помочь тем, кто меня об этом просит. Но, — старик поднял указательный палец вверх, — попросить нужно убедительно.

— Убедительно? Что это значит?

Вергилий развел руками, окинул взглядом просторное помещение, освещаемое только лунным светом из окон. Отвечать не спешил, очевидно, предлагая догадаться самому. И Дэн догадался:

— Жертвоприношение?

— Браво, Дэниел! — Вёрдж мгновенно телепортировался на сцену, специально предназначенную для проповедника. — Твоя сообразительность не перестает меня радовать!

Одним жестом руки Вергилий материализовал под потолком люстру с настоящими, горящими свечами; такие же горящие свечи появились всюду, во всех темных углах. Комната мгновенно наполнилась мягким светом, из-за которого фигура Вергилия начала отбрасывать множественные тени. Одновременно завораживающе и пугающе.

— Послушайте, Вёрдж, я не хочу ничьей смерти, — Каннингем боялся спорить с величественным и настолько сильным существом, но надеялся, что сделка между ними будет иметь более гибкие условия. — Может, по-старинке, я просто продам вам свою душу?

На предложение Дэна старик только махнул рукой.

— Твоя душа и так в моих руках, Дэниел. Мне нужно что-то поинтереснее.

Мужчине хотелось глупо пошутить, что он, вроде бы, ни в чьи руки свою душу не передавал, но решил дипломатично промолчать. Перед ним не друг-товарищ, чтобы озвучить нелепые приколы, Вёрдж может отреагировать не слишком положительно. Сейчас от Каннингема требовали сделать выбор, который может быть спасительным для него, но смертельным для кого-то из людей, чья безопасность и есть главная забота Дэна. В его группе нет ни единого человека, которым он мог пожертвовать. К тому же, мужчина вдруг вспомнил о пришедшей идее спасти этот мир в целом. Наверно, с этого и стоило начинать, но Дэниел не ожидал такого дружелюбия и интересных рассказов от Дьявола, а потому просто растерялся.

— Вёрдж, могу ли я…

— Можешь ли ты пожертвовать собой, чтобы воротить время вспять, — грубо перебил старик, — чтобы спасти этот мир от апокалипсиса, чтобы здесь не было живых мертвецов, чтобы все жили долго и счастливо? Ответ: нет.

— Но почему?

— Поверишь ты мне или нет, но события в этом мире происходят естественным образом, — спокойно объяснял Вергилий. — Не я запустил апокалипсис, не мне его и отменять. Тут всё идет так, как было предначертано судьбой, Дэниел. Даже третья мировая война. В твоем мире ее еще не было, но ты и представить себе не можешь, в скольких версиях реальности она всё-таки случилась. И не всегда она шла во вред, между прочим. Других миров очень много, у каждого своя судьба. Этому конкретному миру суждено еще лет десять-двадцать корчиться в предсмертной агонии из-за живых мертвецов. Прямо как в твоей любимой игре, да? С этим ничего не поделаешь, ведь вмешательство в естественный процесс многократно ситуацию ухудшит. Все ли тебе понятно, парень? Есть еще вопросы?

— Это неправильно, — только и смог проговорить Каннингем. — Люди не должны страдать из-за… из-за…

— Из-за судьбы, — продолжил Вергилий. — У людей нет выбора, Дэн. Радуйся, что у тебя он пока есть. Но не испытывай мою доброту на прочность, будь так добр.

Принцип существования параллельных миров, где творится черт знает что, но в это почему-то запрещено вмешиваться, был непонятен мужчине. Какая-то бессмыслица. Почему нельзя помочь тем, кто в беде? Что именно из-за этого может пойти не так? Жизни людей ведь будут спасены. Нет и не может быть ничего важнее человеческой

жизни. Человечность и сострадание имеют смысл, всё прочее нелепо и бессмысленно.

Вёрдж смотрел на Каннингема так, будто читал каждую его мысль. Нравились эти мысли ему или нет, понять это по ухмыляющемуся лицу не было возможности.

— Можно хотя бы перенести этих людей в нормальный, в мой мир? — попросил Дэниел. — Меня оставьте здесь. Я справлюсь, а вот они… — мужчина посмотрел на прижимающую к груди младенца Сару, часть ее лежащей на полу фигуру была видна через открытый дверной проем.

— Да выживут они и без тебя, что ты драматизируешь! — весело воскликнул старик, и свечи в помещении на мгновение вспыхнули ярче. — Ну, или умрут. Какая разница? Все рано или поздно умрут, и необязательно будут убиты. Смерть для человеческого вида неизбежна в любом мире. Такая уж у вас карма, ребятки. Зато ты сможешь прожить отведенное тебе время с женщиной, которую любишь, с родным ребенком, в спокойном мире. Знаешь, почему я сделал тебя попаданцем в этот мир? Есть какие-нибудь догадки?

В голове у Дэна догадок было уйма. Настолько много, что он не смог так быстро сформировать связный ответ, а потому всего лишь пожал плечами.

— Ты не ценил всё, что у тебя было. Встретив тебя в баре сонного, я почувствовал, как ждет тебя дома жена, как волнуется и звонит на потерянный телефон. Понял, что и дочь свою за три месяца её жизни ты не держал на руках ни разу, — Дьявол улыбнулся, — ни разу не обращался к ней по имени. Шел на поводу у друга, который яйца выеденного не стоит, вместо того чтобы начать жить своей, взрослой жизнью.

Как бы больно ни было слышать правдивые слова старика, но и произносимое Вёрджем не казалось такой уж безусловной истиной.

— Кевин не всегда был таким, — Каннингем отрицательно качнул головой. — В этом мире он козел и маньяк, но в этом мире