— Я буду сам ухаживать за детьми, — всякий разговорил он матери, а она всякий раз отвечала, что это безумие.

— Ты собираешься уволиться с работы?

Она перешла на ироничный тон, чтобы хоть немногорастормошить его. Нельзя, чтобы он вот так просиживал целыми днями вбездействии, это опасно. Впрочем, отец Берни полагал, что рано или поздно этопройдет. Он куда сильней беспокоился за Джейн: за три недели девочка похуделана пять фунтов, и ей каждую ночь снились кошмары. А оставшийся в КалифорнииБерни сбросил двенадцать фунтов. Только Александр чувствовал себя хорошо, но,если кто-то произносил при нем имя Лиз, на личике у него появлялось озадаченноевыражение, как будто он пытался понять, куда она подевалась и когда вернется.Никто теперь не откликался на его зов: «Маммм… маммм… маммм…»

— Мама, мне нет нужды уходить с работы, чтобы ухаживатьза детьми. — Он глупо упорствовал, и это доставляло ему какое-тоудовольствие.

— Правда? Ты собираешься брать Александра с собой вмагазин?

Он упустил это из виду, приняв в расчет только Джейн.

— Я могу обратиться к женщине, которую нанимала Лиз,пока в школе шли занятия. Да и Трейси будет помогать.

— И каждый день по вечерам ты будешь готовить обед,застилать кровати и пылесосить дом? Не говори чепухи, Бернард. Тебе нужнаженщина, и в этом нет ничего зазорного, придется кого-нибудь найти. Когда детивернутся домой, я могу приехать и подобрать тебе подходящую няню, хочешь?

— Нет-нет. — Он опять заговорил раздраженнымтоном. — Я сам справлюсь. — Он постоянно испытывал досаду. На всехвокруг, а порой даже на Лиз, из-за того, что она его покинула. Так нечестно.Она столько всего ему обещала. И столько всего делала для него и для всех. Онаготовила еду, пекла и шила, она так нежно их любила и вела уроки в школе чутьли не до самого конца. Разве прислуга или гувернантка сможет заменить им такуюзамечательную женщину? Сама идея казалась ему ужасной; но на следующий день онпозвонил в агентство и объяснил, что ему требуется.

— Вы в разводе? — звонким голоском спросила егодевушка. Семь комнат, домашних животных нет, двое детей, жены нет.

— Нет, не в разводе. Я — похититель, и мне нужно, чтобыкто-то присматривал за двумя детьми. О, черт. У детей… — Он чуть было не сказал«нет матери», но это было бы ужасно несправедливо по отношению к Лиз. —Просто я живу один. У меня двое детей. Сыну год и четыре месяца, а дочке почтидевять. Можно считать, что девять. Она ходит в школу.

— Естественно. С ночевкой или без?

— Без ночевки. Она слишком мала, чтобы учиться винтернате.

— Я не о девочке, а о прислуге.

— Ах так… Не знаю, я как-то об этом не подумал. А онамогла бы приходить к восьми утра, а вечером после обеда возвращаться на ночьдомой.

— У вас найдется, где ее поселить? — Бернипризадумался. Если она не будет возражать, можно поместить ее на ночь в комнатеАлександра.

— Пожалуй, да.

— Постараемся кого-нибудь подобрать для вас. Но ихстарания не принесли ничего хорошего. Агентство прислало ряд претендентов наместо, и, когда те показались в магазине «Вольф», Берни впал в тихое недоумениепо поводу выбора кандидатур. Почти никому из них раньше никогда не доводилосьухаживать за детьми, зачастую выяснялось, что они нелегально проживают в странеили что им глубоко плевать на все и вся. Выглядели они весьма неряшливо, анекоторые даже не трудились проявить хотя бы любезность. В конце концовпришлось нанять очень непривлекательную норвежку. Оказалось, что у этой девушкишестеро братьев и сестер, она отличалась крепким сложением и сказала, что ейхочется пожить здесь годик-другой, а также заверила Берни, что умеет готовить.Он взял ее с собой в аэропорт, когда поехал встречать детей. Джейн отнеслась кней без восторга, зато Александр с любопытством посмотрел на девушку, а потомзаулыбался и захлопал в ладоши. Но пока Берни разыскивал их чемоданы искладывал коляску для сына, она бросила мальчика без присмотра, и он чуть былоне ушел на улицу. Джейн вовремя хватилась и привела его обратно. Она сердитопосмотрела на норвежку, а Берни отрывисто бросил:

— Приглядывайте за ним, Анна, уж будьте так добры.

— Хорошо, — ответила она, приветливо улыбаясьдлинноволосому молодому блондину с рюкзаком за плечами, а Джейн шепотомспросила Берни:

— И где ты такую выискал?

— Неважно. По крайней мере, она будет готовитьеду. — И тут он улыбнулся, глядя на дочку с высоты своего роста. Поприезде Джейн тут же кинулась к нему в объятия, и затесавшийся между ними Александрзавизжал от радости, а Берни по очереди подкинул их в воздух, сначала сына, апотом дочку.

— Ребята, я отчаянно скучал по вас. — Руфьпредупредила его, что Джейн мучают кошмары. — Особенно по тебе, Джейн.

— Я тоже. — Она до сих пор ничуть не повеселела.Да и сам он по-прежнему грустит. — Бабушка все время меня баловала.

— Она очень тебя любит.

Оба улыбнулись, и Берни пошел искать носильщика, а уже черезнесколько минут все погрузились в машину и отправились в город. Джейнустроилась на переднем сиденье рядом с ним, а норвежка с Александромразместились на заднем. Ничто в ней не произвело на Джейн впечатления: ниджинсы с фиолетовой рубашкой, ни светлые волосы, длинные и косматые, ни ееучастие в общем разговоре на пути из аэропорта. Она никак не попыталасьрасположить к себе детей, а если к ней обращались, отвечала односложно илипросто хмыкала. Обед, приготовленный ею по возвращении домой, состоял изхлопьев, предназначенных для завтрака, и недожаренных гренок. Берни пришел вотчаяние и заказал по телефону пиццу, которую Анна принялась уписывать прежде,чем кто-либо другой успел взяться за свою порцию. Внезапно Джейн бросила наАнну возмущенный взгляд.

— Откуда у вас такая блузка? — Девочка смотрела нанорвежку так, будто перед ней возникло привидение.

— Какая? Эта? — Анна покраснела. Она сменилафиолетовую блузку на зеленую, шелковую и очень изящную, а под мышкамипроступили темные пятна пота, которых прежде там не было. — Я нашла еетам, в шкафу. — Она махнула рукой в ту сторону, где находилась спальняБерни, и у Берни, как и у Джейн, глаза полезли на лоб. Она надела блузку Лиз.

— Не смейте больше никогда этого делать, —проговорил он, стиснув зубы. Девушка пожала плечами.

— А что от этого изменится? Все равно она больше невернется. — Джейн вскочила из-за стола. Берни отправился следом за ней ипопросил прощения.

— Мне очень жаль, солнышко. Когда я беседовал с нейперед тем, как взять на работу, она показалась мне довольно симпатичной. Вродебы не грязнуля и молоденькая, и я решил, что вам будет с ней поинтересней, чемс какой-нибудь старой бабкой.

Джейн грустно улыбнулась в ответ. В их жизни появилосьстолько трудностей. А ведь это лишь первый вечер, проведенный дома. Впрочем,интуиция подсказала девочке, что жизнь никогда больше не покажется ей легкой.