В 1946 году Нобиле был избран в Учредительную Ассамблею, причём ему предложили баллотироваться сразу две партии – христианские демократы и коммунисты. Левые взгляды Нобиле сочетались с глубокой религиозностью, и в итоге он принял предложение коммунистов. До 1959 года он преподавал в римском университете, после занимался написанием книг. Умер Нобиле в 1978 году в возрасте 92 лет.

На многих фотографиях Умберто Нобиле запечатлён с небольшой собачкой. Это Титина, фокстерьер, участница двух полётов Нобиле на полюс (рис. 3–27).

Рис. 3–27. Нобиле с Титиной, 1926 год (Источник: Библиотека Конгресса США)

По воспоминаниям В. Н. Шевырёва, сотрудника Дирижаблестроя, привязанность Нобиле к Титине носила почти мистический характер. Он считал, что это его судьба и совесть, и брал её с собой во все полёты. Если же она не хотела лезть в гондолу дирижабля, Нобиле мог отменить полёт. Отношение собачки к окружавшим Нобиле людям могло повлиять на отношение к ним её хозяина. Он даже брал её с собой на лекции для молодых советских дирижаблистов.

«К этому времени у старой уже собачки на передние зубы были поставлены золотые коронки. Перед лекцией студенты забавлялись этим, крича: “Титина, покажи зубки”. Собака оскаливалась, и у неё сверкали золотые зубы» [27].

Впрочем, суеверный страх перед Титиной испытывал не только Нобиле, на её поведение обращали внимание и другие жители «Красной палатки». Невольно она сыграла трагическую роль в судьбе экспедиции. По крайней мере, это отмечает Ф. Бегоунек, человек далёкий от всяческой мистики [9]:

«Собака бродила вокруг лагеря, отыскивая в снегу незамеченные кусочки шоколада или сахара; она только что прибежала откуда-то и нерешительно остановилась у входа в палатку. Нобиле позвал её, но Титина повернулась и убежала прочь. Мариано внимательно следил за ней.

– Хотел бы я знать, почему она не хочет идти, когда её зовёт генерал? – тихо произнёс моряк. Он говорил по-французски с явным умыслом, чтобы я его понял.

Я с изумлением смотрел ему вслед и наконец-то понял, что Мариано имел в виду. Суеверный итальянец думал, что Титина предчувствует трагическую гибель своего хозяина; и эта мысль оказала большое влияние на возникшее позднее у капитана пагубное намерение [оставить льдину – прим. авт.], но в ту минуту никто ещё ничего не подозревал».

Поскольку мы точно не знаем, были ли Кук и Пири на Северном полюсе, то вполне возможно, что именно Титина была первой собакой, побывавшей на полюсе. Комнатной собачке повезло несравненно больше, чем многим её сородичам, участвовавшим в походах Амундсена, Нансена, Пири и других путешественников, – она благополучно вернулась домой и дожила до глубокой старости.

В 1930 году норвежское промысловое судно «Братвог» (капитан Педер Элиассен) отправилось в исследовательский рейс на Землю Франца-Иосифа. Хотя к этому времени архипелаг как минимум трижды объявляли российской землёй (экспедиция «Герты» под командованием Исхака Ислямова 1915 года, Р. Л. Самойлович во время поисков «Италии» в 1928 году и Отто Шмидт на «Георгие Седове» в 1929-м), норвежцев это, по-видимому, не волновало. Вдохновителем предприятия, кстати, выступил доцент Адольф Хуль – в недавнем прошлом гость похода «Красина». Руководителем экспедиции был геолог Гуннар Хорн, но цели её были скорее политическими. «Братвог» был отправлен с секретной миссией: закрепить за Норвегией остров Виктория – крохотный участок суши (около 40 км2) между Шпицбергеном и Землёй Франца-Иосифа [188]. Декретом от 1926 года[128] остров был объявлен частью Советской России, но норвежцы с этим не согласились: ведь остров был открыт в 1898 году норвежскими промышленниками Юханнесом Нильсеном и Людвигом Бернардом Себулонсеном и назван в честь их судна, а русские там никогда не бывали.[129] Экспедиция на «Братвог» была не первой – норвежцы уже безуспешно пытались достичь острова годом ранее.

5 августа «Братвог» зашёл на остров Белый – самый восточный и труднодоступный из островов архипелага Шпицберген. Заход был не случайным – примерно за месяц до «Братвога» там уже побывал «Ханзет» из Тромсё. Норвежцы надеялись найти следы пропавшей вместе с дирижаблем «Италия» группы Алессандрини и получить от итальянского правительства обещанную за это награду. Капитан «Ханзета» не нашёл ничего, но на обратном пути он заметил в необследованной части острова (или это ему показалось?) остатки брошенного лагеря.[130]

Год выдался аномально тёплым, всё море между Шпицбергеном и Землёй Франца-Иосифа было свободно ото льда, и снега на островах было меньше, чем обычно. 6 августа двое матросов с «Братвога» отправились за водой к ручью. К их крайнему удивлению, возле ручья валялась алюминиевая крышка. Продолжив поиски, в нескольких сотнях метров от береговой линии они заметили торчащий из-под снега нос лодки, заполненной экспедиционным снаряжением. Неподалёку под тканью палатки нашли вмёрзший в лёд труп. По меткам на куртке и по найденным записным книжкам его идентифицировали как Соломона Августа Андрэ, воздухоплавателя, пропавшего 33 года назад. Неподалёку нашли тело второго участника экспедиции – Нильса Стриндберга.

За нехваткой времени «Братвог» не успел завершить обследование последней стоянки Андрэ, весть о находках была передана в Норвегию с помощью встречного судна. Новость мгновенно стала мировой сенсацией, и экспедиция, которую хотели провести скрытно, невольно оказалась в центре внимания. Следом за «Братвогом» на Белый пришёл «Исбьорн», зафрахтованный репортёрами. Раскопки были продолжены, удалось найти труп третьего воздухоплавателя, Кнута Френкеля, а также документы и фотоплёнки.

Покинув остров Белый, «Братвог» через два дня достиг Виктории, где установили заявочный знак и выгрузили стройматериалы. На знаке было написано:

«Права на остров Виктория заявлены Харальдом М. Лейте [судовладелец – прим. авт.], Олесунн, Норвегия. П. Элиассен, капитан “Братвог”, 8 августа 1930. Л. Тусвик, С. Алвестад [свидетели – прим. авт.]».

На мысе Форбс Земли Георга архипелага ЗФИ норвежцы поставили хижину [188].

Дневники Андрэ[131], найденные на острове Белый, позволили в целом понять, как развивались события после того, как воздушный шар «Орёл» с тремя воздухоплавателями на борту 11 июля 1897 года поднялся в небо над Шпицбергеном. Около 400 км шар летел свободно, потом попал в низкую облачность. Пропитанный влагой и покрытый изморозью, отяжелевший, он ещё 90 км волочился по льду, постоянно ударяясь корзиной. 14 июля воздухоплаватели спустили газ и вышли на лёд. Полёт «Орла» продолжался 65 часов, на возвращение к точке старта аэронавтам не хватило всей жизни. По мнению главного авторитета в области арктического воздухоплавания Умберто Нобиле, именно нежелание оторваться от Земли, попытка сохранять с нею связь с помощью волочащихся концов[132] в итоге и стоила жизни Андрэ и его спутникам. Кроме того, он выбрал неудачный сезон, когда туманы были делом обычным. А дальше началась обыкновенная история, знакомая по множеству трагических экспедиций: безрезультатные попытки выбраться пешком по дрейфующим льдам. Экспедиция Андрэ была экипирована относительно неплохо, кроме того, путешественникам везло с охотой. Но всё же бывшим воздухоплавателям редко удавалось пройти больше нескольких километров в день, тогда как скорость дрейфа порой составляла около узла. Сначала пешеходы пытались достичь Земли Франца-Иосифа, где был заблаговременно организован склад, но их уносило на запад. Тогда повернули к Семи Островам, где был второй склад. Но ледовый поток неотвратимо уносил их в пространство между Шпицбергеном и Землёй Франца-Иосифа. Мрачная перспектива зимовки в дрейфующих льдах становилась реальностью. В середине сентября они прекратили поход и решились довериться движению льдов. Они построили хижину, но 2 октября льдина сломалась, в конце концов путешественникам удалось перебраться на остров Белый (рис. 3–28).