К Академии, в которой меня выпотрошит дракон. То есть, в которой, по мнению отца, я должна убить страшного ужасного дракона.

– А смертникам роскошный десерт полагается? – громко интересуюсь я.

Всё равно скоро убьют, о фигуре можно не беспокоиться.

И снова поездка, цокот копыт, нервное поскрипывание рессор, духота кареты. Шёпот-рокот дождя, треплющего деревья у дороги.

«Плохо быть некрасивой, – бормочет коса, – приходится путешествовать снаружи. А снаружи дождь. И никакого уважения… а всё почему? Потому что я всего лишь коса. И даже возразить не могу».

Она на крыше кареты. Специально собранный для неё ящик изнутри обит бархатом. Он водонепроницаемый, так что жалобы на дождь – придирки. Но объяснять это бесполезно – я пыталась, честно.

В сумраке белеют светлые волосы отца и бледное лицо. Его глаза кажутся бездонными провалами. Сидящий рядом с ним лорд Огемар с его тёмными волосами и чуть смуглой кожей выглядит совсем призрачным. Глаза у него скрыты тенями от надбровных дуг, но он наблюдает, и от этого взгляда по спине ползут мурашки.

Едем практически с обеда, а сейчас вечер, но за это время меня ни разу не брали под контроль. Эта мысль не даёт покоя, зудит в подкорке, заставляет сердце биться чаще. Неужели создание косы как-то повлияло на меня, защитило от менталистов?

Но лорд Огемар говорил об отсутствии у меня поводка так, словно он мог быть.

«И куда мы едем? Сколько можно болтаться в темноте?» – не унимается коса.

Внутри всё скручивает от волнения: меня берут на испуг или просто ленятся управлять? Невыносимо хочется знать правильный ответ. Так сильно, что не могу сдержать эмоций, пальцы дрожат, а когда стискиваю кулаки, дрожат и они.

Неужели появилась возможность сбежать?

Глаза жжёт от навернувшихся слёз. Кусаю губу, впиваюсь ногтями в ладони, чтобы хоть как-то взять под контроль чувства и мысли, которые могут меня выдать, но надежда на спасение слишком сильна – её не подавить.

***

Барабанит по крыше дождь. Постоялый двор напоминает о себе сонным поскрипыванием перекрытий. Темнота комнаты нависает надо мной, выжидая.

Под тяжёлым пуховым одеялом меня колотит, как в лихорадке.

Все ли уснули?

Действительно за мной не следят?

Можно убежать?

Куда?

Невнятно бубнит коса. Её прямо в ящике забрал отец, сейчас она в его комнате напротив моей.

Спит он? Или ждёт моего хода?

Почему меня не контролируют и положили спать в отдельной комнате, будто предлагая сбежать?

Снова наворачиваются слёзы. Ёжкин дух, никогда не была настолько трусихой!

Но никогда и не попадала в такие безумные ситуации.

Пора!

Иначе страха разорвёт сердце.

Когда поднимаюсь, к горлу подкатывает тошнота, меня прошибает холодный пот. Паника, как отрава. Ощущения мерзостные: знобит, сердце выпрыгивает. Кажется, оно стучит так громко, что слышно в соседних комнатах. Столь же шумным кажется и шуршание платья, шелест затягиваемых шнурков.

Аристократический наряд и ботиночки на каблуках – плохие помощники для побега, но не в сорочке же улепётывать.

Первым делом проверяю окно: ставни заперты снаружи. Ощупью слабых мест не нахожу. Единственный вариант – срезать петли магией. Но если сделаю это, ставни могут упасть, и на грохот мои соглядатаи точно слетятся.

К тому же я на втором этаже, двор выложен камнями, прыжок может обернуться несовместимыми с побегом травмами.

Пройти по коридору?

Сердце колотится в горле. Глубоко дышу, стараясь успокоиться. Руки дрожат. Нет, в таком состоянии, да ещё в платье, мне из окна нормально не выбраться.

Похоже, придётся уходить коридором.

В конце концов, что я теряю? Надсмотрщики меня не убьют, а вот дракон Академии вполне может.

Ботиночки вновь снимаю, прокрадываюсь к двери и осторожно тяну её на себя. Я в верхней одежде, под кроватью имеется горшок, так что походом в туалет мой выход из комнаты не оправдать.

В конце коридора над лестницей дрожит похожий на лампадку светильник. В его неровном свете видна лишь площадка перед ступенями да слегка поблескивают медные ручки ближайших к нему дверей.

За оглушительным стуком сердца ничего не слышно. Вдруг вскрикивает коса: «Что с тобой? Ты куда?!»

«Тихо-тихо-тихо», – на цыпочках бросаюсь вперёд, ведь коса в порыве эмоций может начать скакать, отец услышит стук, и тогда всё пропало!

Как в омут с головой бросаюсь во тьму лестницы. Скольжу пальцами по липким от грязи перилам. Застываю на первом этаже. От страха кружится голова, не сразу вспоминаю, в каком направлении дверь на улицу.

Вспомнив, крадусь туда. Темнота уже не кажется такой густой, проступают очертания балок, дверные проёмы.

Тяжёлый засов поддаётся с трудом. Поднапрягшись, вытаскиваю его из паза. Приставляю к стене.

Спокойно. Не трясись.

Скрип двери утопает в шелесте дождя. Прохладный воздух врывается в зал, овевает кожу, напоминая о дивно холодных днях в доме арестованного некроманта…

Шагаю на мокрые камни крыльца.

– Леди не стоит гулять в такую погоду, да ещё босиком, – томный голос раздаётся за спиной, и под шуршание ткани на мои плечи ложится плащ. – Я не прощу себе, если вы простынете… Витория.

– А если меня съест дракон, вы себя простите? – оборачиваюсь всем корпусом к настырному собеседнику, но не могу разглядеть его в густом сумраке. – Эрмил…

Дождь барабанит по крыльцу, мелкие брызги оседают на подоле и босых пятках. Стоять спиной к выходу неуютно, но и Эрмилу, явно имеющему на меня планы с первой встречи, я не доверяю. Шагнуть бы в темноту ночи, раствориться…

– Мы не оставим вас одну, – Эрмил касается моего подбородка противно горячими пальцами. – Такую красавицу и скармливать дракону – слишком расточительно. К тому же выставить вас против драконов – идея вашего батюшки. На самом деле ваша задача проста: одним-двумя ударами снять защиту с Академии.

– Как с королевского дворца в Озаране?

– Только масштабнее, ведь у вас теперь оружие. – Эрмил подхватывает выбившуюся прядь моих волос и заправляет за ухо. – Вам говорили, что у вас изумительные глаза?

И как это он их разглядел в ночном полумраке?

– Лучше бы вы сделали этот комплимент отцу, глаза у нас одинаковые.

– Но он менталист, – Эрмил улыбается. – Разглядывать глаза менталиста – плохая идея.

– Почему?

– Визуальный контакт усиливает их влияние на сознание.