– Да иди ты со своим правом…

Не обращая внимания на слова Октавиана, Виктор склонился над Юви и легонько похлопал по щеке.

– Зачем ты ее сюда привел? – спросил Виктор, не оборачиваясь.

– Я не собираюсь отчитываться перед тобой.

Октавиан достал из кармана маленький стеклянный флакон и отстранил Виктора.

– Дай лучше я.

– Всегда носишь с собой? – усмехнулся Виктор. – Часто падаешь в обмороки?

– Просто вокруг меня много женщин, Виктор, – протянул Октавиан, – не завидуй.

– Я никогда тебе не завидовал, – ответил Архитектор. – В отличие от тебя.

Октавиан вытаращил на него свои фиолетовые глаза и задрожал от ярости. Но с места не двинулся. Потому что Виктор был зол не меньше.

Но вот раздался вздох, и они оба повернулись к Юви.

– Как ты, милая? – спросил Октавиан, положив ладонь в сверкающих перстнях ей на затылок.

Виктор отошел в сторону. Интересно, как Октавиан собирается наказать подданных Ремесиса перед своей «милой». Виктор не хотел об этом думать, пока. Ведь невозможно будет смотреть на это просто так.

– Пускай она побудет здесь, я позову Риту, – сказал Виктор.

– Хорошо, – наконец отозвался Октавиан.

– Я… – слабо сказала Юви, стараясь сосредоточить взгляд и приподняться.

– Останься здесь, – настойчиво проговорил Виктор.

Она вновь опустилась и прикрыла глаза. Когда Виктор вернулся в тронный зал, пленники все так же неподвижно стояли на коленях.

– Итак, – сухо сказал Октавиан, вновь устраиваясь на троне. – Риок… Мой легионер. Как ты оказался вместе с этими предателями?

Риок молчал, не поднимая головы. На его лице были ссадины и синяки. Виктор обратился внутрь себя, стараясь прощупать мальчишку, но не уловил прежнего всплеска ремесиса. Как будто это был самый обычный паренек, только до ужаса бледный и напуганный. Совсем как его сестра сейчас.

Главное, чтобы Юви оставалась там, и не видела того, что происходит здесь. И Рита. За нее он переживал не меньше, ведь пока вел сестру к Юви, она видела… да, безусловно, она видела Риока. И знала, чем все это может закончиться.

– Значит, ты не хочешь говорить, – произнес Император. – Хорошо. Вы просто вынуждаете меня. А это кто… ваш Белый Журавль? Поднимите мальчишку.

Легионер грубо встряхнул паренька, поставив того на ноги.

– Не стыдно вам прикрываться ребенком? Решили сделать из него мученика или как? – проговорил Император, обращаясь к захваченным «журавлям». – Что он может, ваш Белый Журавль?

Октавиан спрыгнул с трона и, подойдя к парнишке, легонько толкнул его. Тот качнулся и не устоял на ногах, плюхнувшись на пятую точку. По залу прокатился хохот. Виктор никак не мог взять в толк: он же видел силу Роши, испытал ее на себе, но сейчас мальчишка будто лишился всякого ремесиса. Как такое возможно? Как, собственно, и то, что он стоял перед ними живой, во плоти. Ему следовало лежать в могиле, ведь его жизнь оборвалась еще до Захвата.

Октавиан приготовился сказать что-то еще, но Виктор выступил вперед. Он не мог позволить, чтобы произошло непоправимое. Да и Юви… Она пойдет на все, чтобы спасти их, и раскроет себя. Этого допустить нельзя.

– Ваше Императорское Величество, – обратился он к Октавиану. – Эти люди – мои подданные, и я бы сам хотел выбрать им наказание.

Октавиан удивленно уставился на него. Так привык, что его все слушаются.

– Если это твои подданные, значит ли это, что ты сам пошел против Империи?

Виктор усмехнулся.

– Ты знаешь, что это не так, Октавиан. Я построил этот город, я живу по его законам, я женился на женщине, которую выбрал мне ты. Чем еще я могу доказать свою верность?

– Ну… например, поединком. Но ты не смеешь колдовать, это ты понял?

– Хорошо, – согласился Виктор. – С кем Ваше Императорское Величество прикажет мне сразиться?

Октавиан обвел зал взглядом. Советники отступили на шаг.

– Да хотя бы с ним. – Октавиан указал на Риока. – Это мой легионер, как-никак. Одолей его, и я дам тебе шанс решить судьбу своих… как ты там сказал… поданных?

Виктор услышал, как легонько скрипнула дверь комнаты отдыха. На пороге стояла Юви, а за ней мертвецки бледная Рита. Обе они с ужасом смотрели на него.

Голубая Тейра, известная иначе как Инимариса, является самой свирепой и воинственной из всех Лотосовых богинь, ибо ей ведомы Тайные Знания. Ее жестокость не знает границ. Подчиняются ей дахини, демоницы, владеющие тайными учениями Ремесиса, самые гневные из существ. Они могут нагнать на человека порчу или безумие, устроить бедствие и сыграть злую шутку. Говорят, что по ночам упиваются они кровью младенцев. Однако если пригласить на свадьбу пятьсот тысяч дахини, такой брак будет длиться вечность.

Чтобы сразить Инимарису вызвал Самун тень, Черную Тейру, повелительницу трех миров – неба, воды и суши. С помощью деструкторов усмиряет она Хаос и стоит на страже Порядка. Черная Тейра – не есть зло или добро. Она – судья, властен над которой лишь сам Великий.

U

По велению Императора все вышли во внутренний двор, пленников вывели следом – Кортиса среди них было, – а когда Юви хотела помочь Роши, или тому мальчику, который им притворялся, Виктор остановил ее. Потом подошел к Рите, снимая полуночно– синий сюртук и расстегивая рубашку.

– Не вмешивайтесь, что бы ни случилось, – сказал он так тихо, что могли слышать лишь они.

В его голосе звучала угроза, но Юви не боялась его ослушаться. Она боялась за него. И за Риока, каким бы предателем он ни оказался.

Легионер тоже стянул с себя пыльную черную рубашку, бросив ее на землю.

Казалось, даже птицы на деревьях смолки и деревья прекратили шелестеть, да и сам ветер канул в небытие. А может это Юви перестала дышать?

Когда мужчинам принесли оружие, Юви поняла, что ей это напоминает. Дружеские бои в прежнем Ремесисе. С традиционными мечами– стигами. Но сейчас атмосфера была вовсе не дружеской, а напряженной до предела.

Риок ловко подхватил стигу из рук легионера, словно был рожден с оружием в ладони. Юви внимательнее пригляделась к нему. Почему она раньше не замечала этого? Да, пусть Риок и служил под знаменами Империи, но внешне он больше походил на мартимьянина – черными волосами, разрезом глаз, крепким телосложением, вот только глаза у него были – чистейшая лазурь. Юви подумала о себе, как же сильно отличалась она сама от своего народа. В чем-то они были похожи с Риоком.