– Но позавтракать-то можно? Господа, это ведь надолго!

Стражники смотрели хмуро.

– Я никуда отсюда не денусь, просто съем то, что уже оплатил, а вы… составьте мне компанию, господа, а потом все вместе отправимся в магистрат? Вам ведь наверняка еще целый день по городу мотаться… скажете, что я спал или был у любовницы, вот и задержались!

И видя, что стражники колеблются, удвоил напор:

– Эй, там! Вина на всю компанию и хороший завтрак для меня и господ стражников!

Служанка засуетилась, рыцарь улыбался, и стражники чуть оттаяли. Присели за стол, потихоньку разговорились…

Ларош заказал кувшин вина. Потом мяса, потом еще вина… и постепенно узнал, что в магистрат пришло письмо от Преотца. Мол, открыть именно сегодня и непременно выполнить. Градоправитель вызвал к себе капитана городской стражи, наорал, а потом велел ему арестовывать весь Орден Моря. Всех, кого ни встретит в городе.

Разум Лароша заработал мгновенно.

Такие вещи добром не кончаются, это уж точно. Лучше затаиться и подождать, пока что-либо не прояснится. Но как уйти от стражников?

Самым простым путем.

Заказать еще один кувшин вина, в который, совершенно случайно, просыпался порошок из перстня с пальца рыцаря. Не яд, нет. Но хорошее снотворное. На такую ораву маловато, конечно, но часок проспят, а больше и не надо.

А самому можно и не пить. Неприятно, когда вино стекает под одежду, ну да в пыточных хуже будет.

Ларош и сам не мог понять, почему так поступает, но внутреннее чутье словно за плечо вело и подталкивало: нет, не надо! Не смей!

Последним уронил голову на стол старший среди стражников. Водил налитыми кровью глазами, сопел, но все же упал лицом на скатерть.

Ларош развел руками, демонстрируя свое горе трактирщику и слугам.

– Ладно, сейчас проспятся. А я пока вещи соберу. Сколько с меня за завтрак и комнату?

Он честно рассчитался и поднялся в свою комнату.

Второй этаж?

Плевать!

Плащ на плечи, кошелек в карман, бумаги за шиворот, чтобы не выпали, оружие снять – приметное, с символикой рыцаря Ордена, осмотреть себя – нет, ничто не выдает в нем рыцаря – и за окно. Вниз по стене, в подворотню, и давай ноги до ворот.

Закрыты?

Что ж, выхода нет. Если никого не выпускают из города просто так, придется день выждать, а выйти из него ночью. И выжидать надо… Тропку контрабандистов и разбойников Ларош знал, но среди бела дня ею не воспользуешься, надо дождаться ночи.

Куча мусора у стены показалась Ларошу более чем подходящей. Он покрепче завернулся в плащ, плюнув на грязь и запах, на дорогое сукно и отделку – жизнь дороже. И залег, молясь, чтобы его тут никто не заметил.

С того места, где он лежал, отлично были видны ворота. Рыцарю не оставалось ничего другого, кроме как наблюдать за происходящим. Въезжающими в город, выезжающими…

Шум послышался ближе к полудню.

Ларош вжался поглубже в кучу мусора. В своем немолодом, за сорок лет уж, возрасте, он отлично понимал, что орущая толпа – не к добру. И попасть ей в руки или даже на глаза…

Разумному человеку такого не надо. И даром не надо, и с доплатой не надо…

– Бей!!!

– Твари!!!

– Сволочи!!!

Крики сливались в единое марево, облаком глухой злобы и ярости повисали над городом, змеями вползали в уши, вертелись воронками смерчей над головой, заставляя плотнее вжиматься в мусор.

Страшно, ох страшно…

А потом они приблизились, и Ларош увидел ЭТО.

Всех рыцарей он не знал, но этого…

Молодой Юльми был из его воспитанников. Ларош сам нашел его, сам воспитывал, сам посвятил в рыцари и теперь с ужасом видел…

Три рыцаря…

Нет, не рыцаря. Три воющих, искалеченных существа, для которых смерть будет милосерднее. Что-то в дегте, перьях и на кольях, по которым стекают капли крови вперемешку с каплями дегтя.

Искаженные мукой лица, раскрытые в криках рты…

Ларош вжался в кучу мусора, моля Ардена, чтобы его не заметили.

И видел, как колья воткнули в землю рядом с воротами. Видел, как умирали его друзья. И не мог отвести взгляд.

Страшно это. Безумно страшно…

Он ждал до темноты, не смея поднять головы, и только потом, скрипнув зубами, выполз из кучи мусора, и направился к лазу контрабандистов.

Ему надо было добраться до замка Шемон и разобраться в том, что происходит.

Поговорить с магистром и отомстить тому, кто убил его товарищей.

Род Карнавон

О том, что в городе начались беспорядки, Алаис даже не узнала. Просто часть слуг на работу не явилась, а когда Лизетта принялась расспрашивать, то услышала такое…

У Алаис волосы на голове зашевелились.

Приехала, м-мать!

Можно сказать – с приплыздом вас, дорогуша!

Город закрыт! Стража никого не выпускает, только тех, кого знает совершенно точно, потому что Преотец своим указом объявил Орден Моря вне закона.

Оказывается, они втайне поклоняются Ириону, совершают человеческие жертвоприношения, а еще впали в гнусный грех и втайне в своих замках предаются содомии и зоофилии. А что?

Женщины туда не допускаются? Значит – точно оно!

Алаис это было безразлично, да и местные не то чтобы сразу же наказывали за нетрадиционную ориентацию. Так… ногами попинать могли без всякой толерантности, дочерей замуж в такую семью не отдали бы, дела лишний раз вести не стали…

Как известно – Арден и Мелиона за продолжение рода человеческого. А какое тут продолжение? Никакого. Биология не допустит. Пра-авильно, а раз детей быть не может, значит, блуд ради блуда, что противоестественно. И точка.

Сейчас стража хватает рыцарей Ордена, тех, которых успевают отбить от разъяренной толпы, но нескольких уже разодрали на части… люди опьянели от крови, и это страшно.

Алаис и Лизетта переглянулись.

Лизетта схватилась руками за щеки, глаза у нее остекленели.

– Ой, мамочки… что ж это будет?

– Шашлык из рыцарей будет, – буркнула Алаис, вспоминая о тамплиерах. Видимо, подлецам плевать на разницу в мирах, они везде одинаковы. Неизвестного Преотца она не знала, но подозревала, что сунь его в кучу навоза, так разницу никто и не заметит.

– Ой-ой-ой…

Алаис что есть сил встряхнула женщину за плечи. Сил было мало, девятый месяц, но тут важно не количество, а качество.

– Лиз, соберись!

– Ой…

– Лиз!