Впрочем, разве это ее волнует?

Тьерина Велена не пожалела бы ее, Лусия не пожалела свекровь, все закономерно. А что она нанесла удар первой… это в книге Ардена сказаны всякие глупости. Вроде того, что человек не враг тебе, пока не поднял первым руку свою…

А если после этого ты уже не встанешь?

Запросто!

Лучше уж бить первым, а грех… отмолим! Лусия совершенно искренне собиралась во всем признаться отцу, получить от него полную индульгенцию и спокойно жить дальше. Может, молиться почаще.

Сейчас она была на шестом месяце и прекрасно себя чувствовала. Разве что щиколотки отекали, но всегда можно посидеть подольше, отдохнуть, и все пройдет. Вот и сейчас, читая книгу тьерине, она поставила ступни на маленькую, обитую бархатом скамеечку. А что?

Она беременна, ей нужны удобства!

Тьерина Велена открыла глаза.

– Донат…

– Да, дорогая. Как ты себя чувствуешь?

– Плохо. – Взгляд тьерины остановился на Лусии. – Выйди вон!

– Вели! – возмутился бесцеремонной команде Карст, но Лусия положила ему руку на локоть.

– Все в порядке, монтьер.

– Руку убери! – скрипнула тьерина. – И вон отсюда.

Лусия одарила ее нежной улыбкой.

– Только не переутомляйтесь, тьерина, вы еще слишком слабы…

Нежно промокнула обильно надушенным платочком пот со лба тьерины – и вышла вон.

Стоит ли ругаться или злиться на Велену Карст?

Нет! В этом нет никакого смысла! Умирающий может говорить, что ему захочется, все равно ничего сделать уже не сможет! Так-то!

* * *

В комнате тьерина Велена посмотрела на мужа.

– Ничего нового?

– Нет.

По просьбе жены Донат Карст озадачил всех лекарей. Но следов яда обнаружено не было, болезнь определить не могли, а потом герцогине давали промывающие, ставили пиявок и два раза пускали кровь. Только от этих мероприятий, понятное дело, толку не было.

– Я уверена, это все она!

– Вели, – Донат Карст вздохнул, – как это должно выглядеть?

– Не знаю!

– Ты не берешь ничего у Лусии, кроме яблок, и те чистит при тебе служанка, служанок я тоже меняю, за Лусией следят… – Тут тьер безбожно врал, за Лусией никто не следил, потому что Донат Карст полагал это просто придурью больной бабы. – А тебе все хуже и хуже. Как бы Лусия тебе вредила?

– Не знаю! Сука!

– Вели, она мать нашего внука.

– Нашего… внука!!! Донат, поклянись мне!

– В чем?

– На родовом камне поклянись, на крови! Я требую! Я умираю, поэтому ты должен дать мне слово!

– Какое?

– Что никогда не женишься на этой сучке!

– Вели, она жена нашего сына!

– Вот именно! Я умираю, Мирт тоже смертен! Сможешь ли ты его уберечь – не знаю, но я хочу, чтобы ты мне поклялся! Ты! Никогда! На ней! Не женишься!

Донат вздохнул.

– Хорошо. Если ты так хочешь, я тебе обещаю.

– Нет! На крови!

– Вели!

– Дон!

Два взгляда скрестились – и в этот раз тьерина Велена не отступила. Горящий безумным огнем взгляд превозмог волю мужа. Донат вздохнул, вытащил кинжал и кольнул палец.

– Я, Донат Лирей Карст, клянусь своей супруге, что никогда не женюсь на Лусии Даверт, ныне Карст. Даже если она останется последней женщиной на земле.

Тьерина Велена расслабилась и откинулась на подушки, словно дохлая рыбина. Только шея чуть подрагивала.

– Спасибо, – наконец шепнула она.

Донат вздохнул. Показательно, громко…

– Надеюсь, тебе будет стыдно, когда ты поправишься.

– Надеюсь, мне не будет стыдно, когда я умру. За тебя…

Донат Карст вышел из комнаты, хлопнув дверью, – и тут же был вознагражден поцелуем от Лусии.

– Как она?

– Плохо. Бредит!

– А что с рукой?

– Дурь несусветная. Заставила меня поклясться, что я никогда на тебе не женюсь!

Если бы Донат Карст не гладил в это время Лусию по волосам, то заметил бы, какой злобой полыхнули карие глаза.

Впрочем, вслух она произнесла совсем иное:

– Я замужем. И жена вашего сына. Храм никогда бы не одобрил…

– Снизойдем к ее причудам. Тяжко тебе с ней?

Лусия вздохнула еще показательнее.

– Это мой долг…

– Ты благородная душа, Лу…

– Разве в роду Карстов могут быть иные? – удивилась Лусия.

Но внутренне она кипела от гнева.

А ведь все так хорошо продумано! Она могла бы стать герцогиней Карст! Просто устранить Мирта – и пожалуйста. Но если Донат дал клятву на крови…

Про это слышала даже Лусия. Клятвопреступники долго не живут.

Обычный-то человек может врать сколько ему угодно, но вот кровь герцогов, кровь Королей…

Это очень плохо заканчивается для клятвопреступника. Всегда плохо. Смерть иногда кажется избавлением рядом с происходящим, уж настолько-то Лусия историю знала.

Что ж, супругой Доната ей не быть.

Но разве плохо сейчас?

Мирт что есть, что нет его… мешать не станет. Тьерины Велены тоже практически нет, остается воспитывать ребенка, наслаждаться жизнью и строить планы на будущее. Жизнь покажет.

Лусия еще раз поцеловала любовника и вернулась в спальню к свекрови. Проявлять сострадание и выказывать милосердие.

* * *

– Бей!!!

Толпа ревела.

Рыцарь Ордена Ларош крепче вжался в отбросы и на миг прикрыл глаза, позволяя себе перевести дыхание.

Как, как это могло получиться?

Еще вчера вечером все было нормально, а сегодня утром мир сошел с ума. Он помнил, как проснулся в своей комнате, в таверне, кажется, это было еще в той жизни, сотню лет назад…

Оделся, спустился вниз, заказал завтрак – и там его настигло нечто… безумное, чудовищное, чему не было названия.

В таверну, печатая шаг, вошли пятеро городских стражников.

– Рыцарь Ордена Моря Ларош Дарю?

– Да.

– Вы арестованы. Сдайте оружие.

Кто-то другой мог бы повиноваться приказу. Кто-то… нет, не Ларош.

– За что?

– Вам все объяснят в магистрате.

Стражники отводили глаза, словно что-то знали, но что и как произошло? Кто-то другой швырнул бы им в головы скамью, начал бы орать, драться, сопротивляться – и оказался бы в магистрате увязанным, что та колбаса, да еще со сломанными ребрами и без пары зубов. Но Ларош не таков. Осторожность, хитрость и скрытность были у него в крови, а потому рыцарь сделал единственное, что мог. Он махнул рукой.