– Значит, так. – Темноту ночи прорезал лучик фонарика и голос Лешика. – Это не обман зрения и не мистика. Обыкновенный маскарад. Поймать бы это чучело!

– Можно бы и поймать, – легко согласился Борис, – но ведь оно может быть вооружено вполне реальным оружием.

– Давайте-ка домой! – предложил Димка. – Там все и обсудим. Честно говоря, я удивлен.

Он первым двинулся к особняку с дочерью на руках. Алена маленьким фонариком освещала ему дорогу. За ним гуськом двигались остальные. Завершающим шел бесстрашный Лешик. Со стороны серебряного озера послышался протяжный и жуткий вой.

– Мама! – не своим голосом прогудела Наташка и, легко обойдя Димку, за несколько секунд добралась до дома. – Ну что вы тянетесь? Бросили меня здесь одну! Побыстрее нельзя? Я, между прочим, безоружная. Свою зубочистку и ту в карман к мужу сунула.

Борис засмеялся и на ходу пояснил:

– Это, Натуля, выпь распевает. Уж тебе ли не узнать прелестный голосок. Редкий фильм ужасов без него обходится.

– Я хорошо помню, что это выпь, но еще лучше помню эти самые ужасы!

Проводив нас домой, мужской контингент принял решение сходить за Валерием. Нам было велено ждать их возвращения в холле и ничего не бояться. Никакие возражения не помогли.

Ждать быстро надоело. При свете люстры страхи рассеялись. Поднявшись втроем на второй этаж, мы прислушались. Из комнаты Юли доносились легкие звуки музыки. Наташка решила было позвать девушку в нашу компанию, но подходящего повода не нашла – не привидением же удивлять. Она видела его дважды. Наина Андреевна спала. И это радовало. Разговор завертелся вокруг фигуры в белом. Я в нем не участвовала. Вчера этой фигурой со всей очевидностью была женщина. И я знала, кто она. Тем не менее недавно тряслась на поляне как осиновый лист. За компанию с Натальей и Аленой. Коллективизм – великая сила! Вот только опасения Бориса насчет оружия у привидения, скорее всего, неоправданны.

Мужчины вернулись минут через сорок и с постными лицами. Валерия нигде не было. Мы с Наташкой решили последовать совету отсутствующего хозяина дома и закрыть дверь на ключ. В свою очередь Вячеслав и Лешик твердо заявили, что будут нести ночную вахту в холле. Задержавшись, мы с Натальей пристроили к двери швабру в качестве дополнительного запора.

Аленка, невзирая на протесты папика, улеглась к стенке, велев нам разобраться между собой, кому из нас повезет больше – по ночам, как известно, она иногда брыкается. Димка сразу же перестал спорить и улегся на диван. Уже засыпая, я довольно улыбнулась: незаметно проникнуть в дом женщине в белом невозможно. А утром я выдам супругам Зеленцовым все, что о них думаю!

Выстрел гулко прокатился по озеру. Я вскочила и, ничего не соображая спросонья, попыталась встать на пол с той стороны кровати, где спала дочь, уткнувшись носом в стенку. Димка включил ночник, но света, конечно, не было. В темноте я испуганно шарила по стене, покрываясь холодным потом от ужаса. Аленка возмущенно протестовала. Как назло, Димка никак не мог нашарить фонарик. Наконец он додумался раздвинуть шторы. Стало немного светлее, но не до такой степени, чтобы я могла прийти в себя.

– Ма-а-а! Да что ж ты меня всю ископытила! – сонно заныла дочь. – Выход с той стороны. – И, громко зевнув, она села. – Вы очумели! Папик, утреннего клева не будет! Рыбалка кончилась! – Еще разок зевнув, дочь пробормотала: – Мне приснилось, или на улице гроза?

Ответить точно мы не могли – звук, от которого проснулись, вполне мог быть громовым раскатом.

В дверь осторожно постучали, и Димка, чертыхаясь, на ощупь открыл дверь. За ней в неглиже, под ручку и с фонариком в руках стояла чета Кузнецовых. Луч света сразу же высветил Димкину пропажу. Его фонарь уютно устроился в моем шлепанце.

– Вы чего? – пролепетала я с кровати, начиная просыпаться окончательно.

– Стреляли! – хором ответили супруги, и Наталья нервно шмыгнула носом.

– А мы думали, нам показалось, – озабоченно ответил Димка. – Так, девушки, сидите здесь. Один фонарь оставляем.

– Лешка!!! – заорала Наташка не своим голосом и, выхватив фонарь у мужа, бесстрашно ломанулась в холл.

В своем отсеке что-то быстро залопотала Наина Андреевна. Я почувствовала, как разом обмякло все тело, ноги совсем не слушались, но я готова была ползти за подругой как угодно. И толкал на это безумный страх за сына. Силы вернулись, едва я сползла на пол. Оставаться в одиночестве не хотелось.

Все уже стояли в холле, не зная, возмущаться или смеяться. Оба вахтенных на посту не дремали. Они просто спали глубоким богатырским сном. Славка сложился калачиком на диване, оставив место Лешику, который, привалившись к стенке дивана, переплел на груди руки и вытянул длинные ноги на пол. Входная дверь была закрыта. На ключ и швабру. Борис чертыхнулся и швырнул ее в сторону, поминая нас с Наташкой недобрыми словами.

– Идите, успокойте, больную, – скомандовал Димка, – а мы выглянем на улицу. Эй, молодежь, подъем! Хозяев, я думаю, будить не стоит. Алена, надеюсь, ты разберешься с лекарствами для больной? Отдайте Лене фонарик!

– Нет! Пойдемте вместе! – воспротивилась Наталья. – Нельзя бросать нас в темном доме на произвол сумасшедшей бабушки. Я и сама вот-вот умом тронусь!

С ней решили не спорить. Всей компанией, включая полупроснувшуюся вахту, потянулись в коридор… Там и разошлись. Ребята ушли в комнату Натальи. Подозреваю, что досыпать. Мы отправились к больной.

При свете фонаря Наина Андреевна выглядела жутковато. Мне этот образ помнился по первой с ней встрече. Седые волосы торчали клочьями, вытаращенные глаза смотрели на пустую стену, провалившийся рот без вставной челюсти издавал надрывный вой, в такт к которому она раскачивалась на кровати, неустанно перебирая сухонькими руками пододеяльник. Димка, издав какой-то сдавленный звук, по интонации близкий к выражению «вот незадача!», попробовал уложить старушку в кровать. Она не поддавалась, откуда только силы взялись.

– Где лекарство? – гаркнул он. Наташка пулей метнулась в свою комнату и через полминуты протянула ему наполненный шприц. – Дайте сюда ампулу, – потребовал муж, и Алена с обидой протянула ему пустую стекляшку. – Нечего дуться, – одернул он дочь. – Ты будущий врач. Сорок раз должна перепроверить то, что делаешь. В такой темноте можно и перепутать.

– Можно, – оттаяла Алена. – Но я уже перепроверила. И между прочим, еще днем отсортировала из аптечки часть препаратов, необходимых Наине Андреевне как корове седло. Непонятно, зачем Юлька давала ей лекарство от бронхита?

Справиться с больной было нелегко. Борис светил фонариком, а от меня толку – никакого. Скакала между Натальей и Аленой и мешалась по мере сил. Несмотря на это, Наину Андреевну удалось успокоить, хотя и не так скоро, как хотелось бы. Оставили ее уже засыпающую.