– Я не хочу спать. Хочу ещё понаблюдать за ним, - улыбнулась я, проводя пальцем по маленькой щёчке моего сынишки. – Он такой хороший.

– А каким ещё ему быть у таких-то родителей? - Глеб чмокнул меня в висок, восторженно глядя на нашего ребёнка. – Ещё не надумала остаться здесь или всё-таки хочешь вернуться в Димитровск?

– Мне нравится здесь, но... Алиса там совсем одна, - наверное, я всегда буду чувствовать себя немного виноватой перед подругой. 

– У неё есть Антон. И работа.

– Она ушла от него. Мне просто немного стыдно... Я понимаю, что ни в чём не виновата, но хочу помочь ей. Должна помочь. Сначала смерть Роберта, потом это нападение, теперь ещё и расставание с Антоном. Её ведь чуть не убили... Это так ужасно.

Этим летом, в дом Ильиных, где Алиса жила с Антоном и его отцом, ворвался какой-то сумасшедший наркоман, который пытался убить её, но в результате покончил жизнь самоубийством. Я была с ней в тот вечер, но из-за беременности быстро устала, и Глеб увёз меня домой.

– До сих пор представляю, что было бы, если бы я не забрал тебя тогда пораньше, - переживающе сказал Хлыстов.

– Я тоже... А ей пришлось с этим столкнуться. Пожалуйста, давай хотя бы какое-то время поживём в Димитровске. Она поможет мне с малышом, отвлечётся.

– Ладно, снежинка... Не буду же я тебя заставлять. Просто так уже хотелось уволиться из универа, - вздохнул Глеб, и мне стало неудобно из-за того, что он не мог работать в своём любимом проекте полноценно. 

– Прости...

– Да я не для того это сказал, не переживай, солнышко.

Мой телефон вдруг завибрировал, но сынок не проснулся от подобного шума.

– Давай подержу нашу бусинку, - Глеб забрал у меня малыша, и отошёл немного в сторону. 

Это была Алиса. Я писала ей утром, как только немного пришла в себя после родов, и вот она мне перезвонила. 

– Катюша, я вас очень сильно поздравляю! Как ты? Как малыш? Имя уже придумали? - её голос был таким счастливым, что я даже немного напряглась. 

В последнее время, я очень осторожно разговаривала с Алисой, стараясь не свернуть в какое-нибудь болезненное русло, но сейчас казалось, что можно говорить расслабленно. Как раньше.

– Спасибо, Лиска. Всё отлично. Ты бы видела, какой он красивый... Немного позже пришлю фотки. А насчёт имени пока думаем, - тихо ответила я ей. 

– Я так рада за тебя. Пообещай, что теперь ты никогда не будешь хмуриться, как раньше, - игриво произнесла Алиса, что тоже не могло не радовать. Неужели, ей полегчало?

– Не думаю, что у меня теперь выйдет хмуриться. Всё так замечательно, что будто даже не по-настоящему. Лиска, я пока не знаю, когда точно вернусь, но...

– Постой... Ты ведь хотела перебраться в Мюнхен.

– Это... Не ближайшие планы. Так... Мечты на будущее, - робко ответила я, и Алиса добила меня своими изменениями.

– Кать, я благодарна тебе за то, что ты настолько ценишь нашу дружбу, что готова переступить через свои желания, но это лишнее. Правда. Тем более... Тут такое дело...

– Что произошло?

– Я ведь приехала в Польшу на конференцию с нашими светилами науки, - загадочно начала она, упомянув своих научных руководителей.

– И? Я помню, что ты собиралась туда.

– Я остаюсь здесь, - ошарашила она меня.

– То есть?

– Я решила остаться в Польше. Здесь очень классно, и кажется... Я встретила лучшего мужчину в своей жизни.

– Ты поехала на один день в Польшу и успела влюбиться? - не переставала удивляться я.

– Это всё так сложно... Но Катя, знала бы ты как я счастлива. Я будто вылезла из ледяной проруби и резко очутилась в тёплой постели.

Конечно я рада. Это отличная новость, но она совсем не вязалась с тем, что происходило до этого. Алиса ведь заживо себя хоронила из-за смерти Роба, и что теперь? Вот так быстро влюбилась в другого человека? Как-то странно... Не похоже на неё. Но в любом случае, сейчас эта влюбчивость спасёт её, как ничто другое.

– Боже мой... И кто он? Какой-то врач? 

– Нет, он приезжий из Украины и вовсе не врач. Он работает юристом в доме мод, и встретились мы совершенно чудесным и случайным образом. Это неважно. Потом расскажу всё в подробностях. Но поверь, мне сейчас так хорошо, что хочется идти и петь прямо на улице, - одухотворённо рассказывала подруга. Она не врала. Это не для того, чтобы я не переживала о ней. Я ведь знаю, какая Алиса была, когда действительно счастлива.

– А зовут хоть его как? - спросила я, но в палате раздался плач моего проснувшегося сына. – Прости, Лис. Малыш проснулся, я перезвоню тебе.

– Конечно, мам Кать, беги. Целую тебя.

– И я тебя.

Глеб подал мне ребёнка, я покормила его, и вот он снова уснул. Какой спокойный малыш... Но это не дело. Ему срочно нужно имя.

– Если мы назовём нашего мальчика Андрюшей, ты не будешь против? - мы снова улеглись вместе на узкой койке, уложив малыша в кроватку на ночь, и рассматривали друг друга.

– Давай, назовём так, как ты захочешь, - улыбнулся Глеб, играя с моими волосами. 

– И знаешь... Мне кажется, мы должны остаться здесь, - надеюсь, его не смутит моя переменчивость.

– Здесь? Но как же Алиса?

– Она каким-то образом скоропалительно переехала в Польшу. 

– Ты правда этого хочешь? Не ради меня?

– Я хочу остаться здесь. С тобой и нашим малышом. Нам будет хорошо в этом городе, - улыбнулась я, чувствуя, как сон начинает морить меня.

– Моя снежинка... Кто бы мог подумать, что я так удачно подкачу к симпатичной блондинке шесть лет тому назад. И что нам предстоит столько пройти вместе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Кто бы мог подумать, что мои дурацкие игры обернутся чем-то настолько хорошим. Я... Так люблю тебя, - я сжала губы, пытаясь унять очередные слёзы, и Глеб поцеловал меня, нежно обнимая.

– И я тебя, Катюша. Отдыхай, моя маленькая.

Я уснула в объятиях самого лучшего и любимого мужа, какой только мог быть у меня, проводив свой самый счастливый день, которых, как оказалось, мне предстояло пережить ещё огромное множество. Здесь. В новом городе. С моей семьёй.