– Она сейчас проходит по делу... Очередная безбашенная мажорка. А ещё... Она унизила Алису.

– Что? Она сама тебе об этом рассказала?

– Нет. Я видел всё своими глазами, как они скандалили, а затем подрались... Эта сучка не понимает, кому перешла дорогу.

– Вот идиот! И что ты с ней сделаешь?

– Протрезвеет, поговорю с ней, заставлю извиниться перед Алисой, и понести наказание за ДТП.

– Так, постой... Не хочешь ли ты сказать, что всё-таки пошёл на её выступление?

– Алиса не знает, что я там был. Так лучше?

Роберт ушёл в свою комнату, а я всю ночь не могла уснуть, стараясь придумать, как разрулить эту ситуацию, чтобы он не натворил лишних глупостей. Но всё уходило из-под контроля, потому что он действительно решил сойтись с Чеховой, не смотря ни на что, свалив свою вину на какого-то воздыхателя Алисы. Я не знала, что делать. Любовь совсем его задурманила. Но ещё меня пугало то, что у наркоманки Котовой началась ломка.

Я курил в нашей подсобке, и слушал аудиозапись, которая появилась совсем случайно, когда мы с Катей гуляли по местам её детства на базе отдыха. Даже не помню, как так вышло, что я включил диктофон...

"Я тогда снова чуть от папы не получила. Залезла высоко на это дурацкое дерево, и ему пришлось снимать меня".

"Не хочешь повторить?"

"Нет, ты что. У меня голова кружится только при виде этого ореха, так что нет".

"А хочешь, давай вместе попробуем? Только чур я буду снизу. Вид должен быть прекрасным".

"Если я просто покажу тебе свои трусы, отстанешь?" 

Помню, как она улыбалась, когда я говорил ей этот бред. Я постоянно подчёркивал своими словами похоть и вожделение, будто она всего лишь неодушевленная самка. Как Катя должна была поверить в мою любовь?

Дверь приоткрылась, и вошёл Ильин. Даже когда Кати нет со мной, он держит ухо востро. Придурок. Но сил злиться не осталось.

– Глеб, дым в коридоре. Окно открыть непосильная задача? - порицательно произнёс он, и оперся о стену.

– Увольняй, и я покурю ещё и в твоём кабинете напоследок, - равнодушно усмехнулся я, и выпустил очередную порцию дыма.

– Я думаю, что тебе лучше улететь в Мюнхен. Всё равно, сейчас работаешь хуже, чем когда-либо. Толку с тебя в универе, - спокойно предложил Миша, и тоже закурил.

– Я нужен здесь. Если Катя найдётся, мне нужно будет всё бросить, но из Мюнхена сложнее выбраться, чем из квартиры или университета.

– Я не понимаю. Сколько наблюдал, так и не понял, в чём такая озабоченность? Девочка очень странная, нелюдимая. Симпатичная, но даже моя горгона, упокой Господь её душу, была более эффектной. Было из-за чего голову терять, - да как он посмел вообще?

– Твоя горгона была наглой, спитой и сторчавшейся шлюхой, - вскипел я, и потушил сигарету о стену. – Наставляла тебе рога и отрывалась так, что щепки летели. Не вздумай даже сравнивать, хрен ты негодный. Моя Катя была несчастной девочкой, которую просто стоило обогреть.

– У тебя проблемы будут, - казалось, что его не обидели мои слова. Всё-таки, когда-то мы работали вместе, и даже дружили. – За тебя поручились, что твой моральный облик теперь будет безупречен, а ты снова начал всё портить, как ссыкло шпанистое. Как протестующий пацан.

– Ты трахал её?

– Кого?

– Аникееву?

– Ты головой ударился? Нет, - с неподдельным удивлением ответил Ильин.

– Тогда чем она расплатилась тогда в твоем кабинете, когда ты хотел обсудить её успеваемость?

– Это уже не твоё дело, но не сексом это точно. 

Он ушёл, а я отправился домой и стал думать, что видимо мне всё-таки придется улететь. У меня контракт. Всё равно здесь я не мог ничего сделать, но опять всё произошло наоборот. Раздался звонок телефона.

– Чехова? 

– Глеб Георгиевич, извините, что так поздно, - неловко говорила Алиса, и я насторожился. Неужели что-то стало известно? – Я хочу поделиться с вами важной информацией.

– Точно важной? - нетерпеливо спросил я. Как можно было тянуть в таких ситуациях? – Давай, ускоряйся.

– Я нашла Катин дневник. В общем... Она не спала с ректором, она подкупила его деньгами от продажи её машины, чтобы он вас с ней не выгнал. Она не изменяла вам ни с кем. Она была в вас влюблена, и не хотела показывать свою привязанность. 

– И зачем мне это знать? - обречённо вздохнул я, будто Кати точно нет в живых, а эта правда, в которую я верил и без доказательств, только всё портила.

– Я не хочу, чтобы вы сердились на неё. Может, Катя и заигралась, но вы были ей дороги.

– Так будет сложнее... Хотя, нужно смотреть правде в глаза, - пробормотал я, но потом меня будто осенило. – А что ещё там написано? С кем она общалась в последний раз?

– Она не написала ничего об этом, - ответила Алиса и мои терзания продолжились.

В очередной раз, я отложил поездку, тем более, что совсем скоро у моей матери был день рождения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда до Роба наконец дошло, что Котова может и умереть, прежде чем исправится, он отвёз её в больницу и оставил там.

– Что с ней? - спросила я, когда Алиев вернулся.

– Не знаю. Я оставил её в приемном покое без сознания...

– Роб, всё становится совсем плохо. Ты должен это остановить. Ты не сможешь просто забыть обо всём и жить счастливо с Алисой. 

– Я знаю... - раздражённо вздохнул он. – Не понимаю, с чего я вдруг решил, что могу наладить свою жизнь. Всё давно разрушено. Жаль только не вышло удержать Алису на расстоянии.

– Если Котова придёт в себя, то по-любому тебя выдаст. И ей, в отличие от меня, поверят. Её папаша обо всём позаботится.

– Екатерина Игоревна, да хорош тебе... - устало улыбнулся Роберт краешком губ. – Я и сам осознаю, что ситуация дрянь. Дело закрыть не удастся, с Алисой я всё равно веду себя, как мудак, потому что боюсь и оглядываюсь. Долго это не продлится. Иди спать. День был тяжёлый.