Алиса вдруг меня обняла, и после этого началась моя свадьба. Мне удалось отговорить девчонок от всяких выкупов, конкурсов и прочей ерунды, которую терпеть не могла, и вот я в сопровождении Алисы, вышла из общаги и начала спускаться по ступенькам. Пристально всматриваясь в восхищённое лицо Глеба, я действительно будто бы не видела никого и ничего больше. Только он. Только мы. Его небесно-голубые глаза, лёгкая ухмылка и руки, распахнутые для объятий, в которые я угодила, как только ступила на асфальт. Это самое родное и уютное действо в моей жизни. Эти объятия обогрели меня, обволакивая защитным коконом. Не хочу покидать их никогда. И не буду.

– Снежинка, ты замёрзла? - заботливо спросил Глеб, чувствуя мою дрожь.

– Нет, - улыбнулась я, немного мандражируя в его руках, и смотрела в глаза своего любимого. 

– Нервничаешь? Не бойся, я буду рядом. Пойдём, покажем этим ссыкунам, как жениться надо, - прошептал он, и мы отправились в ЗАГС.

Могла ли я подумать, что моя злобная затея, у которой была единственная цель – покорить и унизить моего преподавателя, приведёт к чему-то подобному? Нет, но этот поворот – самое лучшее, что могло произойти в моей жизни. Я никогда не надеялась стать такой счастливой.

Это ошибка. Это ужасная ошибка. Какого чёрта я схватилась за Антона и еду с ним Бог весть куда на зимние каникулы? Он не поможет мне ничего забыть. Это невозможно. Роберт будет разъедать память всю мою оставшуюся жизнь, пока я не сойду с ума. А я сойду... Уже схожу. 

Нам предстояло провести вместе сутки в поезде, который ехал в Польшу, а потом ещё целую неделю в этом, неизвестном мне до этого времени, городке. Я никогда не оставалась с Антоном наедине так надолго. Но стоило признать... Стоило сцепить зубы до боли и признать, что он выполнял свою функцию отвлекающего манёвра. При нём я стеснялась рыдать в голос и биться головой об стенку. 

– Я никогда не ездила на новогодние каникулы в другую страну. Где мы остановимся? - спросила я, но это были просто слова, помогающие заполнить свободное пространство между реальностью и долгожданным крепким сном.

– У подруги моей сестрёнки. Её зовут Урсула. Не знаю, как мы поймём её, но польский язык не такой уж и сложный. Главное, город! Он такой красивый и старинный, что дух захватывает, - ответил Антон, и помимо раздражения, которое было скрыто за напускной милостью, я почувствовала благодарность. Он был искренним и таким добрым... Что же я делаю?

– Надеюсь, мы сможем раздобыть там оливье и мандарины, иначе никакая старина не спасёт мое новогоднее настроение, - я пыталась кокетничать, но кажется, что это было слишком слабо.

– Не думаю, что там едят оливье, но мы что-нибудь придумаем. Я слышал, что они готовят салаты с макаронами. Не грусти, я всё сделаю, чтобы тебе было весело, - как же он старался, чёрт возьми.

– Главное, будь рядом, - выдала я, и немного приобняла Антона, чуть не разрыдавшись. 

Я была такой сумбурной, отчаянной и неадекватной, что казалось, ещё чуть-чуть и сорвусь куда-нибудь, но куда? Всё, что я могла сделать, это уснуть. Крепко и надолго. Как же я теперь много сплю... Это просто невыносимо... Я не могу без Роберта.  

Антон ещё болтал о чём-то, но всё, что мне было нужно, это сон. Пожалуйста... Прошу тебя, уйди на свою полку и оставь меня в покое. Моё желание исполнилось только спустя час, и вот уже я укрылась с головой, подавляя свои всхлипывания, сжимаясь в маленький никому не нужный комочек. Как же так? Почему он оставил меня? Почему не уберёгся? Почему я не предложила ему побег? Мы могли сбежать и всегда быть вместе, не смотря на его преступления. Я бы смогла принять это. Господи... Да я всё могла бы принять, но вот только теперь, а не тогда... Тогда я просто предала его, отправившись на поводу у полиции. 

Я начинала засыпать. Наконец-то... Сознание ускользало, мысли плавились, перед глазами возникали обрывки воспоминаний, как реальных, так и не сбывшихся... Я перевернулась на спину, и увидела человека в нашем купе. Когда свет фонарей, проносящихся за окном, отразился на его лице, я поняла, что передо мной стоял Роберт. Я не смогла заплакать. Не смогла пошевелиться. Я ничего не чувствовала. Это всего лишь ясный сон, которых мне снилось в последнее время огромное множество. Всё, что мне удалось сделать, это улыбнуться.

– Давно тебя не было, - протянула я так, что и сама себя почти не услышала.

– Моё почтение, Алиса Петровна, - тихо ответил Роб, в свойственной ему наигранной манере, и подошёл ближе, присев у моей полки. Как же я соскучилась... Он был так близко, что если бы моё тело слушалось во сне, то я бы уже обнимала его так крепко, насколько могла. Я люблю его... Как же я люблю его...

– Я опять спрошу, и ты не ответишь... 

– О чём? - переспросил Роберт, и казалось, что я чувствовала его дыхание на своей коже.

– Что было написано в письмах? - спросила я, вспомнив, как утопила целую связку писем от него, так и не прочитав их.

– Я люблю тебя, Алиса. Это всё, что там было. Ты сможешь простить меня? - как же я обожала его голос. Этот голос каким только не бывал – саркастичным, надменным, издевательским, но и серьёзным, тёплым, нежным...

– Я простила, давно, - ответила я, не понимая на что должна была обижаться, кроме его лжи, и Роберт осторожно поцеловал меня в щёку. Его щетина кололась даже во сне, но как же теперь это было приятно.

– Спасибо, Алиса. Для меня это самое главное – ты и твоё прощение. Мне пора. Береги себя и будь счастлива, - прошептал он, погладив мою руку. Я так хотела схватить его и никуда не отпускать, но ничего не получалось. 

– Я буду скучать... Очень-очень, - это всё, что мне удалось сказать.

– Я тоже Алиса Петровна... Ты даже не представляешь себе как сильно, - его последние слова вывернули мою душу наизнанку, и я почувствовала, как горячие капли уже стекали по моим щекам.

Роберт ушёл. Я сразу же проснулась с ощущением того, что мы действительно с ним виделись. Как жаль, что всё так быстро прошло... Но мне стало немного легче. Я словно поддалась некой иллюзии, и теперь появилось стойкое осознание того, что с ним всё хорошо. 

На следующий день, когда мы с Антоном вышли из поезда, я чувствовала себя лучше, и была открыта для развлечений на каникулах. Я нашла выход. Сердце трепетало, будто мне предстояло важное дело. Мы снова увидимся с Робертом. Обязательно. Уже в следующем сне.

Я смотрела на него и не могла налюбоваться. Неужели это со мной произошло? Способна ли я вообще заботиться о ком-то? Способна ли чему-то научить? Мой мальчик сопел у меня на руках, и я с трудом сдерживала слёзы, потому что теперь я была слишком счастлива, и чувства били через край. 

– Катюш, давай переложу его в кроватку. Он спит, и ты немного отдохни, - Глеб пристроившись на кровати возле меня, обнимал нас с малышом.