В любой мировой религии красота и богатство внутреннего мира всегда выше и важнее других человеческих ценностей. Источником красоты в христианстве почитается Бог, который создал наш мир совершенным. Грех же рассматривается как порча, как внесение хаоса и безобразия в божественный мир. Праведник красив душевной красотой, которая находит проявление и во внешнем мире. В христианском мире известно собрание советов по духовному совершенствованию под названием «Филокалия» (греч. Φιλοκαλία) — переводится с греческого как «Добротолюбие», — антология духовных произведений христианских подвижников IV–XV веков. Слово φιλοκαλία (букв. любовь к благу или к прекрасному) в поздней античной и в христианской письменности имело обширный диапазон значений, более древняя глагольная форма φιλοκαλέω означала «украшать, убирать, готовить, улучшать, ухаживать, очищать, говорить изящно»[271]. То есть работа по духовному преображению приравнивается к наведению красоты в своей жизни и своей душе. Религиозные представления о важности красоты отразились и в творчестве Ф. М. Достоевского — его слова «Красота спасет мир» давно стали хрестоматийными для русскоязычного читателя.

Иудаизм также на первое место ставит красоту внутреннюю. Царь Соломон говорил: «Обманчива прелесть и суетна красота: жена, боящаяся Господа, будет прославлена» (Мишлей 31:30). При поверхностном прочтении может показаться, что у женской красоты нет никакой ценности; единственное достоинство, за которое подобает ее прославлять, — богобоязненность. Один из видных духовных лидеров ортодоксального иудаизма Элияху бен Шломо Залман, именуемый Виленским Гаоном, спрашивает: «Тора, говоря о таких праведных женщинах, как Сара, Ривка и Рахель, много раз упоминает, что они были красивы. Если женская красота не имеет особой ценности, зачем Тора упоминает об этом?» Поэтому, по мнению Виленского Гаона, женская красота не является достоинством в том случае, если у женщины нет страха пред Небесами. Однако если красивая женщина богобоязненна, то ее красота — одно из достоинств, прославляющих ее[272].

Согласно исламу, одно из имен Аллаха — «ал-Джамил», что в переводе с арабского означает «Красивейший». Творец любит прекрасное. Он сотворил этот мир совершенным: «Мы сделали то, что стало на земле украшением для нее, чтобы испытать их, кто из них лучше поступками» (Коран 18:7). Человек — наместник Аллаха на земле. Все, что он делает, он должен делать с любовью и со всем усердием. Усердие, проявленное человеком на пути красоты, будет хорошим свидетельством его стремления достичь довольства Аллаха, любящего красоту. Красота во всех ее проявлениях считается милостью Всевышнего, проявлением Его особого расположения к человеку. Поэтому, когда мусульманин живет по заветам Аллаха, что делает путь верующего светлым и духовно красивым, он получает от Господа вознаграждение, как в земной жизни: человек добивается успеха и признания, — так и в последующем мире, попадая в рай.

Главный постулат буддизма — это самосовершенствование человека через познание, поэтому красота человека должна быть в его внутреннем совершенстве. Красота внешняя недолговечна, красота внутренняя останется с человеком навсегда. В этом проявляется влияние добуддийских представлений о существовании красоты, например, в «Махабхарате» есть такие строки: «Исчезла душа — красота отлетела, уродливым стало бездушное тело»[273].

Буддизм ведет к счастью через внимательное осознание и призывает рассматривать свою деятельность как любимое дело, т. е. исполнять его хорошо и красиво, полностью ему отдаваясь. Со временем вы обнаружите, что выполняете его все лучше и лучше. Вне зависимости от рода деятельности именно внимание является прямой дорогой к мастерству. Браться за дело стоит только с полным осознанием и сосредоточением — отбросьте все лишние мысли и не допускайте в ум ничего, что не связано с непосредственной деятельностью[274]

В оккультных науках считается, что ритуальное пространство должно быть оформлено красиво, т. е. эстетично и разумно. Помимо чисто декоративного это имеет и прикладной смысл, заключающийся не только в создании особой атмосферы, но и в указании на определенную идею. Эта эстетика ритуала скрывает под собой механизм, помогающий постоянному сосредоточению. Маг смотрит на геометрические фигуры определенного цвета, атрибуты, вдыхает благовония, читает гимны и заклинания, адресованные конкретному архетипу, призывает определенные силы себе в помощь. Все это напоминает ему об идее, которая равнозначна цели ритуала[275]. Физиологические особенности этой методики как магическо-психологического механизма описаны А. Кроули в «Церемониальной магии с точки зрения посвященного»[276]. Методика напоминает йогическую практику, в которой также нужно быть сосредоточенным на определенной идее. Новички для этой цели используют динамическую медитацию, т. е. воображение с целью концентрации на выбранной идее. Правда, как в медитации нельзя злоупотреблять силой и способностью воображения, которое изначально идет вразрез с плодами медитации, так и в магии нельзя злоупотреблять сосредоточением на внешних атрибутах ритуала, так как в красоте и атрибутах нет ничего магического, они лишь вспомогательные средства для раскрытия сущности человека.

Несомненно, красота — это более обширная категория, нежели внешняя притягательность. Красивым может быть человек, произведение искусства, явление природы, но и также поступок, шахматная комбинация, эмоция, ход мысли. Красота — не познаваемое разумными категориями явление, но это всегда удивление и глубокое удовлетворение при созерцании или понимании. Красота, подобно космическому Логосу, окликает людей, но они, даже услышав ее, не способны схватить и удержать до конца. Что такое красота — этот вопрос вызывает такое же широкое трактование, как и попытки понять, что такое истина, вечность, вера, смысл жизни, назначение человека.