Отдохнув и перекусив, двинулись дальше, к новому пристанищу, к базе СОП Синий, Т-17. Прибыли к вечеру, приземлились за пару километров, дальше поехали по земле. Где-то за триста метров до выбранного нами входа оставили байки под плотными кронами деревьев и, сжимая оружие, пошли на своих двоих. Винтовку я посеял, а плазму повесил за спину, не слишком удобное оружие в лесу. Достал пистолет.

– Стоп! Там кто-то есть, – прошептал я, вскидывая руку в останавливающем жесте.

– Опасность?

– Не чувствую, скорее наоборот. Но не расслабляемся.

Осторожно, стелющимся шагом, практически бесшумно, несмотря на доспех, я прошел метров тридцать и жестом подозвал к себе бойцов.

– Вот это номер! – присвистнул Чача.

– Нежданчик. Но откуда они здесь взялись?

Рядом со входом, у почти прогоревшего костра ютились трое детей. Два подростка лет двенадцати – четырнадцати и девочка. Наверное, десятилетняя. Охренеть, но почему здесь? Ну, сейчас узнаем. Один из пацанов вроде как дежурил, клевал носом, стараясь не поддаваться дремоте. Остальные спали. Подобрались почти вплотную, и тут Шаран выдал:

– Бу!

Чувствуется, огромный опыт общения с детьми! Я и сам из детей видел только курсантов младших курсов. Изредка. Но мне бы такая идея в голову не пришла. И ведь не пришла?

Пацан, который как бы дежурил, вскочил, изготовившись то ли бежать, то ли защищаться, остальные тоже всполошились, слава богам, никто не умудрился откатиться в костер.

– Ну и баран ты, Шаран! – заявил Шильда и закатил ему подзатыльник. От возмущения у него даже проявился поэтический дар. Подшлифовать немного, и можно выступать. Чача громко фыркнул, не оценив остроумия первого и поэзии второго.

– Вы откуда здесь такие? – спросил я. В отличие от Шильды, меня поразило косноязычие.

– Какие такие? – поинтересовалась мелкая.

Бойкая. Знаю я таких по своим сестрам, наверняка язва, в каждой бутылке затычка и шило заодно. И ведь никуда мы теперь от них не денемся, с тоской подумал я, прощай, простая и понятная жизнь. Здравствуй, детский сад, штаны на лямках.

– Неожиданные. Как понос, – желчно выдал Чача.

Чувствую, он старший в семье. Ну, или младшие у него точно есть. Он тоже осознал, с какой катастрофой мы столкнулись.

– Кстати, не о том говорим. Вход-то скомпрометирован. Придется подрывать. – И ведь мы просто могли сделать вид, что их не заметили, и пойти к другому выходу. Ага, могли. Не знаю, как с остальными, но мне за семь лет крепко вколотили в черепушку: беречь и защищать. – И как вы нашли вход на секретный объект, э… друзья? – Нельзя называть детьми – шуму будет на полчаса, не меньше. А мне после этого сумасшедшего дня хотелось только одного: пожрать и завалиться спать.

– Давно нашли, пару лет назад, играли, смотрим, а здесь не просто пещера. Ну а сейчас сюда пришли, потому что военные свои объекты просто так не бросают.

– И?

– И вот вы пришли.

А ведь все логично! Кроме того, что армии на планете уже не осталось. Кроме таких вот партизан, как мы. Да и мы могли никогда сюда не прийти, если бы командир не решил такую шумную компанию отправить куролесить куда подальше.

– Ну раз так, тогда заходим. Шаран, ты, как я посмотрю, мастак с детьми (дерьмо, я все-таки произнес это слово! Но вроде пронесло, не заметили) обращаться, сразу общий язык находишь. Так что они отныне – твоя ответственность.

Все, кроме «счастливца», были крайне рады такому моему решению. Вообще я мудрый командир, и в конце концов, кто первый сказал: «Бу»? Сам напросился.

После этого я вскрыл убежище и пошел знакомиться с Искином, управляющим схроном искусственным интеллектом. Нет, я знал, что у командиров жизнь не сахар и что развитая техническая цивилизация забюрократизирована не меньше, чем мой родной дом. Но то, что Синему Т-17 не понравится, как я представляюсь, не ожидал! От меня ему требовался мой учетный номер, и ведь я его точно получал, когда меня приписывали к учебной базе, но я его, естественно, не помнил. Пришлось звать бойцов, и они, надиктовав свои номера, засвидетельствовали, что этот подозрительный субъект – их командир, проходивший с ними стажировку на учебной базе и произведенный в сержанты в полевых условиях. Искин в качестве временного идентификатора принял номер моего коммуникатора, посоветовав не терять его. Когда я напомнил, что мы воюем и из всего, с чем я вышел из ворот базы Варгр (семнадцать, кажется), со мной остался только меч, предложил запомнить номер коммуникатора. После этого я надиктовал ему отчет о проделанной операции для передачи наверх и попросил попытаться наладить связь с командованием. Снова удалось пообщаться в текстовом режиме с Таросом, который продолжал куковать на нашей старой базе. Стаи, обложившие его, никуда уходить не собирались. Порадовал его нашими успехами, он нас тем, что наша тактика с байками опробована другими командами и принята на вооружение. Даже как-то приятно, чувствуешь себя военным гением! Сообщил, что в ближайшее время ничем масштабным заниматься не планируем, будем скромно минировать дороги и создавать временные закладки с оружием, боеприпасами и другими нужностями.

После этого отправился спать. Ночью снился мне монах, которого мы завалили, жаловался, что сделали это нечестно, и вообще, у него теперь даже тела не осталось для похорон. Будет пустой кенотаф. Тут в сон вмешался другой голос, сказав, что ему не стоит надеяться на кенотаф, не будет его. Линии судьбы сплетаются так, что Темная империя рухнет, не дожив до очередной годовщины. А там и до ее богов доберутся. А на Ирме зародится новый пантеон. Мне же этот голос посоветовал спать дальше, не снисходя до общения с поверженными врагами. После этого сон как отрубило. Что самое странное, говорил со мной улыбающийся череп, трудно это представить, но от черепа даже без нижней челюсти явно исходило ощущение улыбки и обещания новой встречи.

Проснувшись, я четко понял, что сон был не простым, я в самом деле общался с мертвым монахом, и прогнал его на самом деле череп. Не простой, естественно, это был лич, но не некромант, как это чаще всего бывает. Просто сильный маг, не захотевший уходить на перерождение. И находится его филактерия в виде улыбающегося черепа где-то здесь, на немагическом, насквозь безбожном, технологичном Ирме. Мне удалось его порадовать устранением темного монаха. За что он оставил мне подарок. Проснулся я с острым желанием зажечь светляк, что я, не в силах побороть искушение, сделал. И надо мной воссияло солнце! Ну, может, не солнце, конечно, но теперь мой светляк из скромного огонька свечи превратился в мощный прожектор с портового маяка! Сконцентрировавшись, я понял, что мой резерв силы вырос на пару порядков с лишним, и проводимость каналов выросла аналогично. Я знаю, что, упорно трудясь, постоянно применяя магию, можно постепенно подниматься над собой, наращивать свои силы, но мои исходные возможности столь слабы, что я этим не заморачивался. А тут такой скачок! Нет, магом я не стал, но уже сейчас мои заклинания могут быть неплохим подспорьем в бою. Мне срочно нужно в библиотеку! До которой не дотянуться никак, пока закрыт портал. Вот дерьмо!