В помещении охраны, похоже, ничего не заметили. Спустя полчаса, когда разводящий уже точно должен был привести сменившихся, начальник караула обеспокоился его отсутствием и послал зама выяснить, что там за задержка, и вставить копуше пистон. Этого мы положили, едва он отошел от двери. Скрываться уже бессмысленно. Разбив стекла прикладами, закинули в помещение несколько гранат, не особо стремясь положить там всех, это уже не нужно, главное, уничтожили рацию.

После можно было бы кинуть внутрь зажигалки, но решили, что и это будет излишним. Нам ведь не нужно обязательно уничтожить врага именно сейчас, пусть поживут еще несколько часов. Оставив Чачу контролировать здание охраны, мы разбежались по складам, минировать боеприпасы. Вскрывали их осторожно, с помощью термитной пасты аккуратно пережигали дужки навесных замков, после минирования прилаживали их обратно, делая вид, что внутрь никто не проникал, на первый, не слишком внимательный взгляд сойдет, нам ведь не нужно, что бы враг преждевременно встревожился?

Под утро командование, обеспокоившись отсутствием связи с охраной склада, прислало разъездной флаер, который мы сняли на подлете зенитной ракетой. Машина упала в лес и, чудо, не загорелась! Хотя почему чудо? Флаер был трофейный, ирмитский, умные люди делали. Возможно, последнее наше хулиганство засекли с орбиты, потому как спустя час прилетели боевые флаеры, под их прикрытием из транспортников начал высаживаться десант. Около полутора сотен действительно неплохих бойцов слаженно высадились и заняли оборону по периметру территории. Кроме винтовок у них были наши плазмаганы, форма осталась старой, но на бойцах были бронежилеты и каски ирмитского образца.

К этому времени мои бойцы уже оттянулись к байкам, вблизи склада остался лишь я, упакованный в свой доспех, сжимая в руке пульт для подрыва оставленных мин. Ждать главных действующих лиц. На происшествие такого масштаба непременно должны прибыть начальство, следственная группа и бойцы контрпартизанской группы для преследования и уничтожения диверсантов. Элита конгеретов, на которую я и нацелился, ради ее уничтожения и пошел на такой риск. Жду.

Тем временем медики вывели из здания охраны ходячих, на носилках тяжелораненых и трупы, которые споро стали перегружать в знакомые мне уже черные пластиковые мешки. По дороге подъехало два грузовика с обычными солдатиками, часть из которых начала грузить трупы в грузовик, а другую офицеры оставили просто стоять в строю, в ожидании начальства. В конце концов прилетели большие шишки, и, я не верю своим глазам, четыре темно-синих флаера с золотым рисунком! Дерьмо, главное, не пялиться прямо на них, почувствуют взгляд – все, конец операции и мне конец… На пятачке перед зданием штаба стало тесно, вновь прибывшие машины начальства сели внутри охраняемого периметра, из них стали выгружаться старшие офицеры. А синие с золотом флаеры Копья Тьмы с самого края площадки, откуда офицеры согнали выстроившихся солдат. Я, искоса наблюдая за флаерами со своим самым интересным врагом, ждал, когда они выгрузятся, ведь я не знаю, какое у них бронирование! Дождавшись, когда распахнутся двери, подумал, а чего ждать, все, внутренности машин доступны для поражающих элементов мин, но все же дотерпел, когда стал выбираться этот дерьмовый монах! Все, стоит рядом! Уткнув голову в землю, вжавшись в траву, нажал кнопку. Теперь все!

Описать близкий взрыв невозможно. Он вдавил меня в землю, чуть не разорвав на мелкие кусочки, кажется, я даже на некоторое время потерял сознание. Когда поднял голову, вокруг ничего не было видно, дышать этим химическим коктейлем из сгоревшей взрывчатки было невозможно. Но восходящий поток воздуха от горящих складов быстро выдул эту дрянь, втягивая в себя воздух. Сквозь вату в ушах слышались разрывы, детонировали неразорвавшиеся боеприпасы, вставать было нельзя, надо мной проносились осколки, я не мог их видеть, но чувствовал, что смерть проносится в десятке-другом сантиметров над головой. Вместо того чтобы поползти назад, к оставленным бойцам, я снял шлем, посмотреть, что с ним. Он был цел, как я и ожидал, одновременный взрыв мин перед штабом и складов частично погасил взрывную волну, обрушившуюся на меня. Передо мной ничего не было, ободранные каркасы машин, вокруг которых должно гореть разлившееся топливо, но его вместе с обшивкой машин и ошметками тел, стоявших вокруг людей, вымело с пятачка перед зданием охраны. Да и его тоже смело, перемолотило взрывом. Сколько же людей мы здесь положили? Под две с половиной сотни. Неплохо для четверки вчерашних курсантов.

Но главное не это. Я пополз вперед, точно помню, где стоял монах-воин. Его саблю не могло снести взрывом, такое оружие нельзя так просто потерять, оно должно оказаться в руке победителя, который так рискнул ради него. Нет, если бы здесь не оказалось этого монаха, я все равно бы пошел на этот риск, но трофеи – убийце. Это закон мироздания. Я чувствую его, этот клинок мой! Пришлось проползти добрую сотню метров по перепаханному осколками мин покрытию площадки, как рукой наткнулся на него. По нервам прошлась словно вспышка, проведя ладонью по клинку, наткнулся на эфес, сжал его и привстал на колени. От ножен ничего не осталось, эфес слегка поцарапан, но ничего непоправимого, несмотря на то что разрывы продолжались, я встал, отсалютовал клинком в сторону горящего склада – от стен помещений не осталось вообще ничего, на их месте образовалась воронка, из центра которой столбом било пламя. Под землей продолжались разрывы, земля под ногами ходила ходуном. Горели и рвались боеприпасы на подземных ярусах.

Развернулся, почти по-уставному, и пошел к своим. Надеюсь, с ними все в порядке. Хотя если я остался жив почти в эпицентре рукотворного катаклизма, то с ними все должно быть в порядке. «Моя прелесть!» – прошептал я улыбаясь. Теперь у нас все будет хорошо, непременно. Я все же ее добыл, а значит, прорвемся.

– Вик, ну и видуха у тебя! И меч откуда-то, ты же без него был.

– Это не меч, а сабля.

– Так там были эти?

– Да. И мы их положили. Мы снова в числе, да что там, лучшие! Копье Тьмы, куча старших офицеров, под две с половиной сотни прочих. Причем солдаты были – элита, все с нашим оружием, в трофейных брониках и касках. Высаживались и занимали оборону ну просто загляденье, думаю, не уступают техам Короны. Только командиры у них дерьмо, не просчитали нашу ловушку, – улыбнулся я.

– Но это на первый раз, по второму такое уже не провернуть. Ладно, полетели отсюда. Нашумели. Где твоя винтовка, кстати?

– Наверное, взрывом сорвало. Народ, это было пекло. Я на такое больше не пойду, если подрывать, то издали.

Мы сели на байки и полетели. Сначала, пользуясь прикрытием черного облако дыма, в наглую, не скрываясь, но потом снизили скорость и полетели, прячась под кронами деревьев. Примерно к обеду вылетели к берегу реки, я скинул с себя доспех и все, что под ним, пошел, освежился, смыл с себя пот и грязные разводы от осевших на кожу лица частиц сгоревшей взрывчатки и пыли. Подстежка под комбез провоняла потом, все остальное – резким запахом химической гари. Спросил у ребят, есть ли у них запасная подстежка, надевать мокрую от пота и пованивавшую категорически не хотелось. Выручил Шильда. Дал народу полюбоваться саблей, пообещал, что следующие – их. Если будут.