Недавно он купил себе новый нож – широкий, черный, как у Шварца в кино на видике.

Приблизился к тигрице. Та развернулась, очень ловко и плавно, несмотря на пробитую ногу. С бешеным ревом кинулась к нему.

Оказалось все на удивление просто. Главное – не попасть под широкую кошачью лапу, но благо, зверь раненый и ослабленный недоеданием. А в остальном техника та же, что когда-то при бое с большой собакой: уход в сторону, резкий выпад, удар клинком в шею. С первого раза, правда, промазал, едва отскочил и ушел от когтей. Пасть клацала будь здоров – половины зубов и правда нет, но челюсти мощные… Пожалуй, и так руку переломит.

На втором прыжке все получилось. Подшаг в сторону, рывок – нож вошел по рукоять, заскользил внутри о позвонки. Огромное тело выгнулось, всю кисть руки залило горячей густой кровью. Кошка задергалась, забила лапами, Игорь вынул нож и отскочил.

– Ну ты отморозище… – раздался сзади восхищенный голос Михася.

Но Игорь ничего не ответил. Он стоял, сгорбившись, по локоть в кошачьей крови, смотрел, как, хрипя, замирает огромный хищник, истекая алым на зеленый мох.

И почему-то вспомнилось: «Порезали его, не спеша, аккуратно. Вскрыли вены и смотрели, как вытекает…»

Куда-то вдруг пропал весь кураж, все удовольствие от удачной охоты. Погано стало на душе, тоскливо. Игорь и сам не понял отчего, но захотелось сморщиться, сплюнуть и отвернуться.

Михась хлопал его по плечу, называл «крутым отбитком», аж хохотал от восхищения. А у Игоря вдруг все внутри закипело. Взяла страшная злоба на мир, на людей и на себя самого больше всех.

Он зарычал и красным кулаком, все еще сжимавшим нож, двинул Михася в челюсть. Лысая голова запрокинулась, его напарник повалился в мох, сверкая алым отпечатком от окровавленных костяшек на подбородке. Вышел отличный нокаут, тренер по боксу был бы доволен…

Игорь отшвырнул нож и пошел прочь. Не таясь, без осторожностей, дошел за три часа до поселка, только руку по дороге в ключе отмыл.

Он сам не понимал, что на него нашло. Словно нечто, похороненное глубоко в душе, на миг вырвалось наружу, заполнило все своей задавленной болью и желанием чего-то другого – чего?..

Из Владика надо уезжать. Если Михась очнется, то явится мстить. А если не очнется и пропадет в лесу – какие-нибудь его братаны придут и спросят.

Игорь выспался в автобусе, по дороге во Владивосток из Плетнёва. Дома в тот же вечер собрал вещи. От отцовских денег осталось меньше тысячи долларов, а Игорь и не заметил – так дорого было жить в «столице Дальнего Востока».

Посмотрел на прощание в окно, на серый залив, стальные портовые краны и белые пенные следы от кораблей. Это был первый город, где он жил свободной, взрослой, в общем-то, неплохой жизнью. В девять вечера поехал в аэропорт.

Взял билет до Москвы, но ближайший рейс только завтра утром. Деваться некуда, Игорь лег на холодную лавку в углу зала, положил под голову ту самую черную сумку и уснул.

В мутном утреннем свете его разбудили, он увидел над собой веселую морду Михася. На тяжелой челюсти не было и следа от недавнего апперкота.

Игорь подскочил, готовясь грызться насмерть, но Михась, теперь ученый, быстро отпрянул.

– Да тихо ты, Маугли долбанный… – сказал он, давясь смехом. – Я не в обидках. Ну нервишки сдали, хрен с тобой, бывает. – Он пихнул Игорю черный пластиковый пакет. – Доля твоя. Михась напарников не кидает, даже долбанутых таких, как ты…

До вылета оставалось часа три. Они сели в аэропортовском кафе, заспанная официантка принесла коньяк и колбасу.

– В тот же вечер по морю лодка от клиента пришла, – рассказал Михась, – как договорено было. Тушу я эту тигриную, если чё, один до моря пер… Ну а там мне помогли уже и заплатили сразу.

– Зачем ты деньги-то мне отдал? – все не мог понять Игорь.

– Сказал же, Михась держит уговор. Запомни, Игорёк, если на жизнь валыной да ножом зарабатываешь, главное – это репутация. У фраеров свой закон, у воров – свой, а у нас, наемных стволов, нету общего закона. Ну так я сам себе закон придумал и строго соблюдаю. И клиенты, и напарники это знают, уважают того, кто своим правилам твердо следует. Репутация – это всё, нам без нее никак. Сдохни, а репутацию сохрани. Запомни, пригодится тебе. – Он подмигнул.

Странно было слышать такие благородные идеи из уст этого уголовника, но Игорь запомнил.

Похоже, Михась и правда дал ему треть полученных денег; в любом случае в пакете было немало. Получалось так, что и уезжать из Приморья теперь не обязательно, но Игорь не любил идти на попятную. Он попрощался с Михасем и сел в самолет.

В столице Игорь решил попробовать что-то новое. Еще во Владивостоке ему говорили, что с такой фамилией можно податься в Израиль: «Буржуйская, богатая страна, с небоскребами, пальмами и все дела, но при этом наших много».

Говорили, что для этого надо обратиться в посольство, там все подскажут.

Евреем Игорь себя не чувствовал – тут, как и везде, помогало Открытие. Люди придумали национальности, убедили друг друга, что надо гордиться собственной расой, ненавидеть ее врагов и обижаться, если ее ругают. Очередной совершенно бессмысленный источник страстей и страданий.

Но пальмы и веселая «буржуйская» жизнь – это звучало интересно, это точно стоило попробовать.

Игорь увидел сообщение во втором часу ночи, когда они с Настей были в одном из больших московских клубов (он всегда путал их названия).

Накануне вечером Настя пришла к нему, на этот раз без ножа, и потребовала:

– Поехали тусить!

Карие глаза смотрели с таким отчаянным задором, что он не посмел возражать. Она была усталая, но красивая, в черном платье и простом, но эффектном макияже.

– Ой, – воскликнула она, – блин, я забыла сумочку в холле, я сейчас!

Игорь усмехнулся и покачал головой – по-английски про таких говорят: “Miss Trouble” [«Мисс Несчастье». – англ.].

Зато танцевала она здорово, и смотреть на нее было одно удовольствие – поджарое тело в узком платье, светлые косы, крепкие, но изящные руки.

Он стоял у бара, брал им с Настей новую порцию напитков, когда на телефоне пиликнул мессенджер, в котором Игорь переписывался только с клиентами.

«Добро пожаловать в Москву, – писал по-русски некий Gregson. – Вы решились? Жду адрес вашего биткоин-кошелька, чтобы перевести задаток».

«Да что он о себе возомнил?» – рассердился Игорь.

Больше всего покоробило это «Добро пожаловать в Москву». Засранец за ним явно следит и не стесняется это показывать… А главное, Игорь так и не решил, соглашаться на предложение этого Грегсона или нет. И сердился на себя за сомнения, обычно ему не свойственные.

Странный потенциальный заказчик впервые вышел на связь, когда Игорь еще отрабатывал последний контракт в Афганистане.