Кирби посмотрел на документ в руке и ощутил волнение. Ребенок К отправился в Перт. Но и это еще не все: заявление подписала Эна Мэсси.

Глава 37

Стоял полдень. Конни шла по подъездной дорожке дома Марш. Она заранее позвонила Бонаро, чтобы объяснить, что произошло в «Четырех парусах» на выходных, и тот сказал, что, как только Конни заберет планы, завещанные Хелен Лайнхен, она будет свободна до конца дня. Она планировала сменить замок на двери подвала, на парадной и задней двери – просто на всякий случай. Было непонятно, зачем кому-то вламываться в ее дом и что-то делать с бойлером и кошачьим лазом, но сама эта мысль чертовски пугала ее. Возможно, так и было задумано.

Поперек дорожки был припаркован дорогой на вид «Мерседес», словно кто-то остановился тут в спешке. Обойдя машину, Конни приблизилась к парадной двери и уже собиралась постучать, когда та открылась, и девушка оказалась лицом к лицу с высоким загорелым мужчиной в очень дорогостоящем костюме. Он держал под мышкой стопку бумаг.

– Да? – спросил он. Конни заметила, что он бросил взгляд на подъездную дорожку за ней, прежде чем снова сосредоточить внимание на девушке.

– Меня зовут Конни Дарк. Я работаю в архитектурном архиве – ХАЧБ, на Королевской площади. Я пришла забрать чертежи.

– Какие чертежи?

– Владелица, миссис Лайнхен, завещала нам чертежи дома. Юристы связались с нами на прошлой неделе, и мой начальник, Ричард Бонаро, договорился, чтобы я забрала их. – Конни наблюдала за мужчиной, пока тот обдумывал ее слова. Судя по всему, он был не в курсе. Произошла какая-то ошибка?

Внезапно его лицо изменилось.

– Чертежи этого дома?

– Да, верно. Мне сказали связаться с Чарльзом Палмером. Я звонила ранее, но попала на голосовую почту. Я оставила сообщение… – Что-то во взгляде мужчины заставляло ее нервничать.

– Ох… простите. Напряженное утро. А в доме есть места, где сигнал не ловит, – он улыбнулся. – Заходите, – мужчина отошел в сторону, пропуская ее, и девушка зашла в дом.

В коридоре царила темнота, все двери, кроме одной, были закрыты, сверху вниз просачивался тусклый свет. Все пространство внутри было заставлено коробками. Здесь стоял жуткий холод.

– Как видите, освобождаем дом от вещей.

– Так мистер Палмер – это вы? – спросила она.

– Простите, грубо получилось с моей стороны, – ответил он, протягивая руку.

– Рада с вами познакомиться. Примите мои соболезнования, – произнесла Конни, пожимая руку, которая на ощупь показалась ей неестественно мягкой. Несколько секунд они неловко стояли в коридоре. Палмер даже не пошевелился, чтобы принести чертежи.

– Сколько у вас чертежей? – спросила Конни. – Мы так рады, что получим их. У нас уже есть целая коллекция работ Джеймса Невилла, кроме чертежей «Блэквотер». К сожалению, никто не знает, что произошло с ними.

– Вообще-то, – сказал с улыбкой мужчина, – я и понятия не имею, сколько их.

– Понятно. Можно мне взглянуть на них? Если их слишком много, я вызову такси.

– Хотите выпить чаю? – внезапно спросил Палмер.

Вопрос был таким неожиданным, что девушка приняла предложение, не успев подумать. Что ж, кружка чая хотя бы поможет ей согреть руки. Палмер отвел ее в такую же холодную гостиную и попросил подождать там. Конни подошла к окну и выглянула в сад, задаваясь вопросом, каково это – жить в таком месте. Террору бы здесь понравилось, подумала девушка, когда на замерзшую купальню для птиц приземлилась малиновка. Сад был огромным и простирался до самой реки, на берегу которой стоял лодочный сарай – Конни видела его однажды, спускаясь на лодке по Темзе. Задумавшись, она не услышала шаги Палмера, когда тот вернулся в комнату несколько минут спустя.

– Ваш чай, – сказал он, заставив ее вздрогнуть от неожиданности.

Она взяла в руки кружку, от которой шел пар.

– Спасибо. А вы не будете?

– О нет. Я допил свой чай перед вашим приездом. Что ж, прошу сюда, – произнес он. Сейчас его голос звучал дружелюбнее, чем вначале.

Девушка последовала за ним в коридор, а затем вверх по лестнице. Она отметила, что он все еще сжимает бумаги в руке.

– Наверное, они должны быть в какой-то папке для чертежей? – спросил он, когда они добрались до лестничной площадки.

– Так мне и сказали. Значит, вы их не видели?

– Честно говоря, подобные вещи я поручаю своему юристу. У меня есть дела поважнее. – Он открыл дверь слева. – Ну вот, – проговорил мужчина, – они должны быть где-то здесь.

Конни оглядела комнату: она была до самого потолка забита коробками с книгами, одеждой и домашним декором. Складывалось впечатление, будто Палмер убрал со всех полок разнообразные декоративные вещички и кое-как рассовал их в коробки – мягко говоря, хаотично. Папку с чертежами Конни нигде не увидела.

– А это точно чертежи дома? – спросил Палмер.

– Да, чертежи. – Странно, что он не знал, где чертежи, особенно учитывая их договоренность о том, что Конни их заберет.

– Возможно, они где-то здесь, под завалами, – произнес мужчина, собираясь закрыть дверь комнаты.

Конни сделала шаг назад, врезалась в коробку и пролила обжигающий чай. Здесь почти не осталось свободного пространства.

– Ай, – пробормотала она, вытирая тыльную сторону ладони о джинсы.

Казалось, Палмер этого не заметил и уже почти закрыл дверь, когда послышался звонок. На мгновение он заколебался, словно не знал, как поступить, и, повернувшись, посмотрел на нее. Сейчас, когда дверь была прикрыта, комната казалась катастрофически маленькой, и внезапно Конни почувствовала себя в ловушке.

– Не обращайте на меня внимания, – сказала она. – Посмотрите, кто это.

– Конечно, – он взял себя в руки. – Дайте знать, если что-то найдете. Вы меня заинтриговали, – он улыбнулся. – И не дайте чаю остыть.

Это вряд ли, чай был подобен Везувию. Когда Палмер вышел из комнаты, Конни стала искать, куда бы поставить кружку. Чай пах отвратительно, хуже, чем чифирь, который пил Крот. Девушка поставила чашку на каминную полку. Ей было слышно, как после еще одного звонка в дверь Палмер спешно спускается по лестнице. Оставшись одна, она почувствовала облегчение.

Конни пробралась к окну и выглянула наружу. Отсюда открывался вид на подъездную дорожку и припаркованный на ней грузовичок «Опус Крейтс». Наверное, они приехали забрать коробки из коридора. Она была рада, что Палмер ушел: было в нем что-то такое, что мурашки бежали по коже. Отвернувшись от окна, девушка оглядела горы коробок. Она искала нечто такое, в чем могут храниться архитектурные чертежи. Это значительно сужало поиск, хотя книги записей могли оказаться где угодно. На улице открылись двери грузовичка.