удалось поговорить с отцом, пусть и коротко, и их разговор отнюдь не улучшал его нынешнее настроение. Его отец так ничего и не рассказал про Ливию. Общение получилось натянутым, а перебои в связи только осложняли дело. Кирби не помнил, когда в последний раз у него был такой неловкий разговор с отцом, и даже почувствовал облегчение, когда сигнал полностью исчез и связь оборвалась.

После бесконечной вереницы красных огней, после того, как его неоднократно подрезали и возмущенно гудели, детектив остановился у места назначения – дома престарелых «Назорей». Как и «Литтлдин», он располагался в бывшем викторианском особняке, но на этом сходство заканчивалось. По размерам «Назорей» был меньше «Литтлдина», но с годами к нему много чего пристроили – и не очень-то церемонились при этом. Пристройки 1960-х цеплялись за изначальное здание как паразиты, его прежняя самобытность едва проглядывала за серыми панелями и отваливающейся краской. Пандусы с желтыми перилами, характерными для административных зданий, вели к двойным дверям со вставками из безопасного стекла и проволочной сеткой. Заведение больше походило на придорожную гостиницу, чем на дом престарелых. Зайдя в коридор, Кирби почувствовал, что его и без того плохое настроение становится еще хуже. Если день продолжится в том же духе, то к обеду настроение будет ниже плинтуса.

– Могу я вам чем-то помочь? – спросила его молодая женщина из-за обшарпанной стойки. Она выглядела уставшей, а ее форма цвета морской волны была помята и покрыта разнообразными пятнами.

Кирби объяснил, кто он, и спросил, приехал ли Дэн Кристи. Со скучающим видом девушка подняла телефонную трубку и с кем-то поговорила, возможно, с Кристи, сказав тому, что приехали «копы», а потом провела Кирби через еще одни двойные двери в коридор с голубыми стенами. По сравнению с этим зданием больница «Блэквотер» казалась прямо-таки благовидной, даже несмотря на то, что почти двадцать пять лет пустовала. Искусственное освещение, потертые плинтусы и холодный синий оттенок стен создавали в «Назорей» давящую атмосферу.

В кабинет Кристи вела первая дверь справа. Вскоре после стука в дверь послышался веселый голос:

– Заходите!

Контраст был просто потрясающим: хотя стоит справедливости ради сказать, что хуже уже быть не могло. Стены кабинета были покрашены в оранжевый и желтый цвет (судя по запаху, недавно). Вдоль подоконников стояли цветы в горшках, окно выходило на парковку. Стены украшали фотографии стареющих кинозвезд, в комнату впихнули двухместный диван вместе со старым деревянным столом и антикварным офисным стулом. Картинка была еще та. Как и сам Дэн Кристи. Он оказался невысоким мужчиной лет сорока, в клетчатой рубашке и вязаной жилетке. Либо он, либо кто-то из его родных явно любил вязать, догадался Кирби, глядя на неровный V-образный вырез. Даже его галстук был связан: такого Кирби не видел со времен школы. На Кристи были очки с проволочной оправой и такими толстыми линзами, что его глаза походили на шары для гольфа. Он бы хорошо смотрелся в сериале “Big Top”[24].

– Чем могу помочь? – он встал и протянул руку. Кирби пожал ее, почти ожидая, что его ударит током.

– Меня интересуют записи сиротского приюта «Назорей», – пояснил он, присаживаясь на маленький диванчик, который, несмотря на размер, мог, судя по всему, поглотить его целиком. Наверное, внутри была подушка-пердушка. – Я звонил вчера, и мне сказали, что они у вас еще остались.

– А, сиротский приют «Назорей». Какой период вас интересует? – Кристи сел на деревянный офисный стул и посмотрел на Кирби с интересом. Стул заскрипел, когда мужчина с энтузиазмом наклонился вперед.

– Я ищу конкретного человека. Ребенка, который попал сюда в 1964 году, возможно, в 1965, по имени Ян Карсвелл.

– Могу сразу же сказать вам, что у нас нет его личных записей, – заявил Кристи. – Их должны были передать местным властям. – Он надвинул очки обратно на нос, но линзы были такими тяжелыми, что очки продолжали сползать вниз. – Удачи в попытке найти хоть что-нибудь, – добавил он.

– У вас вообще есть записи того периода? – спросил Кирби, уже испытывая разочарование.

– Я это вот к чему. У нас сохранилось несколько записей о сиротском приюте, общего характера: повседневные дела, финансы и так далее, – он улыбнулся. – Давайте посмотрим, что может поведать нам старое Колесо Судьбы… – Дэн Кристи изогнулся влево, если можно так сказать о человеке в вязаной одежде, ловко остановившись как раз вовремя, чтобы достать нечто похожее на невероятно огромный ящик с картотекой. Документы в ящике были расположены по кругу, наподобие старомодного вращающегося каталога с карточками «Ролодекс». У матери Кирби по-прежнему стоял такой, только его нужно было ставить на бок.

– У нас не так много документов того периода, но никогда не угадаешь, – сказал Дэн, провернув подшитые документы в картотеке, как рулетку. Его пальцы остановились на табличке, на которой, как было видно Кирби с дивана, значился 1965 год.

Кристи достал папку и, развернувшись, положил ее на стол.

– Дурацкий стул, вращается только в одну сторону, – поведал он, продолжая поворачиваться, пока не оказался снова лицом к Кирби. Кристи открыл папку и начал рыться в содержимом.

Через несколько минут он поднял взгляд.

– Какова история ребенка? – спросил он. – Вы знаете, откуда он?

– Он родился в психиатрической больнице «Блэквотер» в 1964 году. Его мать умерла во время родов.

Кристи вернулся к документам.

– Возможно, это что-то интересное, – он достал страницу и начал просматривать текст, проводя пальцем под каждой строчкой, словно боясь что-то упустить. – Протоколы заседания, проведенного 5 января 1965 года, – пробормотал он. – Любопытно…

Кирби чувствовал, как диван постепенно поглощает его. Пружин в нем не было, и детективу пришлось передвинуться вперед, чтобы сесть на край каркаса.

– Ага! – внезапно воскликнул Кристи. – Думаю, это оно! – он порылся в папке и достал еще один лист бумаги. – Ну вот. Страницы лежали не по порядку, раньше они были скреплены вместе, – он протянул документы Кирби. – Третий параграф внизу.

Детектив просмотрел текст на первой странице, но не заметил имя Карсвелла, поэтому взглянул на следующую. Он поднял взгляд на Кристи.

– Что это такое? Похоже на какой-то выездной документ.

– Так и есть, – ответил Кристи. – Присмотритесь.

Кирби еще раз прочитал третий параграф и остановился на полпути.

– Ребенок К?

Кристи кивнул.

– Если прочитаете дальше, поймете почему.

В документах был указан маршрут, а под ним находился ряд подписанных заявлений. Там вкратце указывалось, насколько каждый из детей подходит для путешествия, а внизу стояла подпись опекуна или представителя.

– Боже, – пробормотал детектив, глядя на Кристи. – Это то, что я думаю?

Кристи кивнул.

– Список в ваших руках – это окончательный список детей-мигрантов, отправленных из дома «Назорей» в Австралию.