Командарм 33, между тем, требовал от разведотдела немедленных сведений о состоянии немецких тылов. Не собрал ли где фон Хейнрици резервную группу, не приготовил ли её для флангового удара, чтобы отсечь уже не полк, а всю ударную часть армии, используя глубину её вклинения? Для этого приказал начальнику штаба 77-й авиадивизии, который все эти дни неотлучно находился рядом, чтобы одиночные самолёты под видом боевого патрулирования произвели несколько полётов в глубину немецкой обороны и внимательно понаблюдали за тылами по всей полосе действий армии, и прежде всего на Боровском и Верейском направлениях.

Но никакого скопления войск противника, кроме отходящих на отсечные позиции колонн, лётчики не обнаружили ни в первый день, ни в последующие.

А в дивизиях 33-й армии тем временем производили срочную перегруппировку. Распределяли пополнение. Ремонтировали технику, в том числе и трофейную. Операторы штабов не вылезали из окопов и траншей передовой линии, изучали местность, намечали участки возможных прорывов. Но разведданных явно не хватало. Тогда из штаба армии в дивизии ушло распоряжение: срочно захватить «языка». И тут же во всех полках и батальонах начали снаряжать разведгруппы. Людей в эти группы набрали прямо из рот, из окопов, потому что во взводах пешей и конной разведки оставалось по три-четыре человека. Когда полк или батальон идёт в атаку, разведка идёт вместе с атакующими, выполняя иногда свою задачу, но всё же – вместе со всеми. Вдобавок ко всему личный состав разведывательных подразделений буквально выкосил приказ Верховного главнокомандующего № 0428 от 17 ноября 1941 года, который требовал следующее: «Разрушать и сжигать дотла все населённые пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог». Для выполнения этой задачи предписывалось направлять лыжные отряды, диверсионные подразделения и команды разведчиков. За неимением в дивизиях и полках первых и вторых вся нагрузка ложилась на третьих. Каждую ночь уходили на задание группы. Каждый рейд увеличивал потери.

– Кого я туда пошлю? – разводил руками начальник разведки 110-й стрелковой дивизии. – Одна группа уже сутки как ушла. Молчит. И Лобачёв о ней молчит.

– Значит, не дошли, – сказал подполковник Беззубов. – Посылай другую.

– Да нет у меня больше людей!

Командир дивизии, недавно назначенный на эту должность на место выбывшего полковника Лещинского, посмотрел в стереотрубу, потоптался в снегу и сказал:

– Вечером группа должна уйти к капитану Лобачёву. Это – приказ. Включай в неё хоть писарей, хоть дровоколов, хоть кого. Возьмёте с собой две рации. Одну – специально для Лобачёва. Задание следующее: проникнуть в расположение окружённого полка, после короткой передышки организовать поиск, захватить «языка», собрать все сведения у Лобачёва – он там, впереди, видит многое – и вернуться назад двумя небольшими группами. По три-четыре человека. Остальным остаться на усиление полка. И возьмите побольше продуктов. Каждый разведчик должен нести ранец. Назад – налегке. Продукты, боеприпасы, медикаменты. Всё. Выполняйте.

Дровоколы и писаря в разведку в ту ночь конечно же не пошли. А вот старшине Нелюбину и его невеликому войску отдыхать пришлось недолго.

– Эх, ёктыть! Только свежей соломы наносили. Вот тебе и поспали всласть… А соломка-то хорошая. Сухая. Под дожди, видать, не попала, прелью не горчит. Овсяная. Ну, ладно… – так рассуждал старшина Нелюбин, сидя на соломе среди своих спящих бойцов, когда его разбудил какой-то старший лейтенант довольно грубым толчком в бок.

Рассуждать-то он на тему своего внезапно прерванного отдыха начал потом, когда тот демон в скрипучих ремнях и в опрятной шинели с петлицами старшего лейтенанта ушёл, дав ему и вверенному ему подразделению на все сборы полчаса времени. А в первые минуты разлепил тяжёлые веки, увидел эту умытую фигуру в ремнях и подумал, что она ему просто снится. Кого-то она ему напомнила. Кого-то с летних боёв. Но старший лейтенант снова пнул старшину носком сапога в бок и сказал негромко, но твёрдо, так что надо было подчиняться:

– Встать.

Старшина окончательно проснулся и хотел было подчиниться, но то, что его, несколько часов назад вышедшего из боя и заслуженно прилёгшего вместе с боевыми товарищами отдохнуть так неуважительно пинали, – вот это никуда негодное обстоятельство заставило его занять оборону на промежуточной, так сказать, позиции. Он молча и вопросительно посмотрел снизу вверх на старшего лейтенанта.

В это время в избу вошла хозяйка и запричитала:

– Господи, куды ж вы их? Только ж легли отдохнуть! Все вон ноги сбитые.

– Устава не знаете, товарищ старшина? – не обращая внимания на сердобольную хозяйку, продолжал напирать старший лейтенант.

– Знаю я и устав, и всякий другой порядок. Знаю и то, что боец Красной армии должен иметь мало-мальский отдых после боя, – потянул старшина Нелюбин, но этого приёма у него не получилось.

Потому что старший лейтенант вдруг присел к нему на солому, похлопал по плечу и заговорил изменившимся, мягким, почти дружеским тоном:

– Давно на фронте?

– С лета. С первых боёв, – настороженно ответил старшина.

– Сколько у тебя людей?

– Да вот все мы тут, – указал он на спящих. – Семеро. Было восемь. Глотов убит во время атаки на деревню.

– Надёжные? – кивнул старший лейтенант на тесно прижавшихся друг к другу бойцов.

Изба была порядком выстужена. Окна почти все высадило взрывной волной. Хозяйка заткнула их охапками соломы. Но печь была ещё тепла. Да и бойцы надышали.

– Мои-то? Звери ещё те, – и тут же спохватился: – Но двое, товарищ старший лейтенант, нуждаются в госпитализации.

– Что с ними? Где они?

– Контужены. Вон, лежат.

– Плохо себя чувствуют?

– Ну, чертей пока не ловят, но слышат плохо.

– Пройдёт. Это несмертельно, – старший лейтенант внимательно, будто стараясь поглубже заглянуть в старшину Нелюбина, посмотрел на него и неожиданно сказал: – Звери, говоришь?.. Хорошее слово. Выходит, это вы пленных в сене покололи?

– Не, нас там не было, – и старшина на всякий случай улыбнулся.

– Всё я знаю, – старший лейтенант резко встал, выпрямился, отряхнул от налипшей соломенной трухи ладони. – Вот что, старшина, в разведку пойдёте. «Языка» надо взять. Через полчаса сбор. В доме председателя. Это под сосной, через три или четыре двора. Получите оружие, снаряжение, продукты и прочее.

Продукты и снаряжение – это хорошо. Но отдых, видать, гавкнул. А такая добрая солома в этот раз попалась…

В дом председателя, где, как понял старшина, расположился штаб лыжного батальона, он пришёл один. Старший лейтенант уже дожидался его. Рядом с ним сидел незнакомый молодой лейтенант.

– Ну, где твои звери? – спросил старший лейтенант.

– Пускай ещё чуток соснут. Надо будет, живо подыму. А пока – пускай на девок поглядят.