– Нет.

– А как же…

– Понимаешь, я подумала, что если выйду за него замуж, то у моих детей будет все самое лучшее. Но потом я поняла, что я не права и что главное – это любовь.

Вместо ответа он приподнял ее подбородок, поцеловал сначала в глаза, потом в губы.

– Я больше никому тебя не отдам, – прошептал он тихо, но решительно.

– Спасибо, – отозвалась она так же тихо, чувствуя себя глубоко виноватой перед ним.

* * *

Андрей Петрович Лукин всеми правдами и неправдами добился встречи со своим сыном.

– Ты мой сын! Я твой отец! Понимаешь? – Он протянул к нему руки.

Парень отшатнулся.

– Я знал, что ты это заявишь, – проговорил он, – на вот.

– Что это? – удивился Лукин, увидев, что сын протягивает ему деньги.

– Столько стоит сдача спермы в лаборатории, я узнавал, – ответил Марк, – так что на! Подавись! И исчезни из моей жизни. И из жизни нашей семьи!

– Сынок!

Марк ушел, ни разу не обернувшись, а Лукин растерянно смотрел на скомканные деньги, валяющиеся у его ног.

Позднее он вспомнил, что у него осталась дочь. Да, она совершила ужасное преступление, но она все-таки его дочь. И Лукин добился свидания с Идой.

– Вот как все вышло, – растерянно пробормотал он, – но ты моя дочь. Чего уж там…

Дочь долго и упорно смотрела на него, словно силилась что-то понять, а потом плюнула на разделявшее их стекло и ушла.

* * *

Мирослава не забыла о своем обещании, данном Кате Григорьевой, позвонить ей, как только удастся поговорить с Идой.

Разговор с Идой у нее не состоялся. Но все-таки она ее нашла…

И как же теперь быть? Позвонить Кате и рассказать обо всем? Мирослава думала несколько дней, а потом пришла к выводу, что это не телефонный разговор. Надо ехать в Кутузово.

Она набрала номер сотового Кати и спросила, когда они могут с ней встретиться.

– Встретиться? – растерялась Катя, а потом быстро спросила: – Где?

– Я могу подъехать к вам, как в прошлый раз, на работу.

– С Идой что-то случилось? – тихо и печально спросила Катя.

– Да, – не стала лгать ей Мирослава.

– Тогда не могли бы вы приехать послезавтра, но только не на работу, а домой? У вас ведь есть мой адрес?

– Адрес есть. Хорошо, я приеду, скажем, в одиннадцать часов утра?

– Я буду вас ждать, – ответила девушка.

И она действительно ждала Мирославу.

Подъехав к дому Кати, Волгина увидела стоящую возле подъезда девушку. Шел снег. Снежинки падали на ее ресницы, щеки, губы и таяли, а она словно и не чувствовала этого.

Мирослава выбралась из салона автомобиля и воскликнула:

– Здравствуйте, Катя! Почему вы стоите здесь? Холодно же!

– Нет, мне не холодно. Вернее, внутри холодно. Я не вытерпела сидеть дома. Наверное, глупая, но боялась, что вы мимо проедете.

– Что вы, Катя, – ласково сказала Мирослава и спросила: – Пойдем к вам или посидим в машине? – Она кивнула на свою «Волгу».

– Ко мне, конечно, – отозвалась девушка и добавила: – Я утром пирожки испекла с капустой, с яйцами и с грибами с картошкой. Вы какие любите?

– Всякие, – улыбнулась Мирослава.

Они поднялись по лестнице и вошли в квартиру, в которой было тепло и тихо. Вкусно пахло выпечкой.

Мирослава сунула ноги в смешные домашние тапочки с большими помпонами и, вымыв руки в ванной, прошла вслед за хозяйкой на кухню.

– Вы сначала поешьте, – предложила Катя, – а потом всё мне расскажете.

Мирослава бросила на нее вопрошающий взгляд, и девушка пояснила:

– Долго терпела, еще потерплю немного.

Волгина съела два пирожка, похвалила вкусно заваренный чай.

– Он с малиновым листом, по бабушкиному рецепту, – кротко улыбнулась девушка.

И Мирослава, решив больше не томить ее, рассказала ей то, что случилось в жизни Иды Болотовой за последний год.

– Бедная Зина, – вздохнула Катя, и по щеке ее серебряной улиткой покатилась крупная слеза. Докатившись до уголка губ, соленая влага впиталась в них.

Мирослава сидела молча, давая девушке возможность осознать услышанное и немного успокоиться.

– Спасибо вам, что вы приехали ко мне, – поблагодарила Григорьева.

– Это было нетрудно.

– Не скажите, – тихо отозвалась Катя и спросила: – А я могу увидеть Зину?

– Вы уверены, что хотите этого? – вопросом на вопрос ответила Мирослава.

– Конечно, уверена. – В голосе девушки прозвучала решительность.

– Я не знаю, когда вы сможете получить свидание с Зиной, поэтому давайте поступим так, я узнаю, кто адвокат Болотовой. Скорее всего, ей его назначит государство. Свяжусь с ним, а потом позвоню вам, сообщу его контактный телефон, и вы сможете задать ему напрямую все ваши вопросы. Хорошо?

Катя кивнула:

– Спасибо вам! Я, честно говоря, даже и не знаю, как вас благодарить.

– Вы уже отблагодарили меня, – ответила Мирослава.

– Когда? Чем? – удивилась Катя.

Мирослава улыбнулась девушке и кивнула на пирожки.

– А теперь мне пора, – сказала детектив.

– Ой! – растерялась Катя, а потом кинулась к духовке: – У меня в духовке еще пирожки оставлены – хотите, я дам вам с собой?

– Хочу, – улыбнулась Мирослава.

И обрадованная Катя, достав пакет, стала щедро набивать его пирожками.

– Катенька, не так много, – попросила Мирослава.

– Так свои же! – отозвалась девушка. – Как говорит моя бабушка, с пылу с жару. – И она протянула пакет Мирославе.

– Спасибо.

– Я провожу вас до машины.

– Ну что ж, проводите, – согласилась Мирослава, поняв, что отговаривать девушку бесполезно.

Серая «Волга» давно уже скрылась из виду, а Катя все стояла и смотрела ей вслед. Потом произнесла вслух тихо и печально: «Бедная Зинка», и неспеша направилась к подъезду.

Дома у Мирославы пирожки пришлись как нельзя кстати. Морис был занят делами агентства, и стоящее в духовке жаркое находилось только в самом начале приготовления. Однако его распространявшийся аромат дразнил и возбуждал и без того разыгравшийся аппетит Шуры.

– Неужели ты не мог сначала еду приготовить, а потом уже другой работой заниматься? – укорял он Миндаугаса, резавшего овощи для салата.

– Не мог, – меланхолично отреагировал тот.