– Да. И даже поговорили с ее квартирной хозяйкой. Оказывается, уезжая, Серафима просила ее позволить там пожить ее подруге. Хозяйка согласилась.

– Надеюсь, вы взяли у нее ключи?

– Взяли. Выяснили также, что дверь закрывается на два ключа. Внутри нет никаких задвижек и засовов. Так что постараемся обойтись без большого шума.

* * *

Когда Ида услышала, что кто-то открывает дверь ключом, она, скорее всего, подумала, что это вернувшаяся из Кутузова Серафима. Девушка выбежала в прихожую, в которой уже зажегся свет, и увидела группу крепких мужчин. Она ойкнула и побежала обратно в комнату. Но дверь закрыть не успела. Один из мужчин толкнул ее на тахту и спросил:

– Зинаида Болотова?

– Я Ида! – вскрикнула она, как раненый заяц. – А вы кто? Бандиты? Здесь нечего брать!

– Полиция. – Перед ее лицом развернулось удостоверение оперативника.

Ида подняла глаза и увидела лицо мужчины с высокими скулами, темно-карими, почти черными глазами и плотно сжатыми губами.

– Я не понимаю, – прошелестела она испуганно.

Тут вперед пробрался невысокий молодой мужчина и представился:

– Следователь Александр Романович Наполеонов. Сейчас у вас будет проведен обыск, – бесстрастно проинформировал он и крикнул кому-то из своих: – Пригласите, пожалуйста, понятых!

– Нашествие Наполеона! – захохотала Ида. У нее началась истерика.

Кто-то накапал в стакан с водой отвратительно пахнущую жидкость и заставил ее выпить. Она немного успокоилась, но соображала по-прежнему плохо, мысли в ее голове путались. Ей хотелось то плакать, то спать.

Она попыталась встать, но смуглый оперативник с недобрыми глазами сказал:

– Будешь себя плохо вести, надену наручники.

И она сникла.

В шкафу отыскалась шуба, которая после осмотра эксперта была изъята.

– Ее явно замывали, – пробормотал высокий, как воротный столб, эксперт, которого маленький следователь называл Афанасием Гавриловичем.

Потом следователь произнес:

– Незовибатько, ты скажи мне сразу, есть ли там кровь?

Ида не поняла сперва, при чем тут чей-то батька. Вот у нее он есть и как бы его нет. Но потом она сообразила, что это фамилия эксперта.

А Незовибатько тем временем пробубнил:

– Сразу не могу, я должен экспертизу провести.

– Я ее мыла порошком, – тихо проговорила Ида, – и была уверена, что следов не останется.

На миг все присутствующие замерли. А потом следователь спросил:

– Вы признаёте, что ударили ножом Майю Дементьеву?

– Признаю.

– Зачем вы это сделали?

– Я хотела, чтобы у моего отца не было ребенка. – И тут же добавила: – Никакого другого ребенка, кроме меня.

– Почему?

– Не хотела, и всё! – отрезала девушка. – И вообще я надеялась, что его посадят!

– Это вы звонили в полицию?

– Да! – И добавила: – Я не хотела, чтобы умерла она, только его ребенок.

– Но это был и ее ребенок! – не выдержал кареглазый оперативник.

Ида ничего не ответила.

– Вы звонили с телефона Лукина?

Ида молча кивнула.

– Как он оказался у вас?

– Я вытащила его из пальто отца в прихожей.

– Отца?

– Да! Лукин мой отец! Я же вам говорю!

– Как вы попали в квартиру Лукиных?

– Повезло! Мы учились с племянницей отца на одном курсе и на Новый год зашли к ним…

– Почему вы переименовали себя в Иду? – спросила девушка-оперативник, до этого молчавшая.

– Я хотела изменить свою судьбу, – передернула плечами Ида.

– То есть?

– Имя Зинаида оказалось несчастливым для моей матери, и я решила, что мне его лучше не носить.

– При чем здесь имя, – тихо вздохнула девушка-оперативник.

В ходе обыска оперативники обнаружили старую потрепанную тетрадь.

– Не трогайте! – закричала Ида и хотела вырвать тетрадь из рук державшего ее мужчины, но ей не дали сдвинуться с места.

Наполеонов открыл тетрадь и с удивлением посмотрел на Иду.

– Так это дневник вашей матери.

Она ничего не ответила.

– Именно из него вы узнали, кто ваш отец?

– Не ваше дело!

– Было бы не мое, если бы вы не набросились с ножом на ни в чем не повинную девушку и не убили ребенка. А теперь это мое дело, – жестко проговорил он, – и вам придется ответить на все мои вопросы.

Она отчаянно замотала головой. Однако позже, на первом же допросе в кабинете следователя Ида рассказала, что после смерти бабушки и дедушки, когда разбирала старый хлам, нашла пожелтевшую тетрадь. Это оказался дневник ее матери, Зинаиды Болотовой, в нем она подробно описывала, как познакомилась с парнем на вечеринке, отдалась ему, полюбила его, а он ее бросил. Через некоторое время она с ужасом поняла, что беременна.

И далее на многих страницах описание ее каждодневных переживаний и страданий. Обрывался дневник неоконченной строкой – «кажется, я не переживу…»

Ида после прочтения дневника матери потеряла покой. Она уже жила в городе, и для нее не представляло труда найти своего отца. Тем более что в дневнике были не только его имя, фамилия, но и адрес.

К своему изумлению, Ида догадалась, что Эльвира Лукина, которая учится вместе с ней, племянница ее отца, и она живет вместе с ним, теткой и братом в одной квартире. Ида решила, что ей нужно каким-то образом подружиться с Эльвирой.

Она начала следить за своим отцом, а узнав, что у него есть невеста, стала следить и за невестой.

Зачем она это делала?

Ида удивилась непонятливости следователя и снизошла до объяснения:

– Чтобы разработать идеальное убийство.

«По ней психушка плачет», – подумал Наполеонов и спросил:

– Так в чем же идеальность?

– В том, что за преступление, совершенное мной, должен был сесть мой отец! Он убил мою мать! И он должен был быть наказан.

– Да, но вашу мать не убивал ребенок, которого убили вы. Где логика? Логичнее было бы предположить, что вы убили свою мать.

– Не смейте! – закричала Ида и бросилась на следователя с кулаками.

Но несмотря на свой маленький рост, он оказался неожиданно сильным и легко скрутил ее, не вызывая конвоира.

– Не советую вам бузить, – проговорил Наполеонов, усаживая Болотову на прежнее место.

– А вы не смеете, не смеете, – всхлипнула она.