– Но он должен знать, где она живет! – не выдержал Шура.

– Знал ее прежний адрес, а потом они расстались.

– Почему?

– На этот вопрос Кирилл ответил довольно туманно.

Мирослава решила не рассказывать Шуре о проведенной Морисом операции. Она просто сказала:

– Друг Кирилла видел девушку несколько раз в массажном салоне…

– Так она проститутка?

– Нет, она просто навещала работающую там массажисткой подругу.

– А с подругой где они познакомились?

– Жили на одной улице и учились в одной школе.

– А адрес подруги есть?

– Пока нет, но его можно установить.

– Как? Ты думаешь, она там прописана?

– Нет, я так не думаю. Но мне известно, что она живет на улице Промышленности в доме за аркой, рядом с которой магазин «Крутая авоська».

– Туманно, – проворчал Шура. – Но адрес салона у тебя хотя бы есть?

– И адрес салона, и фото обеих девушек.

– Ага, – потер руки Шура, – если мы тряхнем эту Симу, то она скажет, где скрывается подруга.

– Скорее всего, наоборот, предупредит ее об опасности. Но нам в некотором роде повезло.

– То есть?

– Симы нет в городе, она уехала в Кутузово, отпросившись у работодателей на две недели.

– И что нам это дает?

– Я предполагаю, что Болотова скрывается в ее квартире.

– Тогда мы можем арестовать ее!

– И что ты ей предъявишь? Мои догадки?

– Что же мы тогда имеем?

– Пока очень мало. Даже туфелька, которую она потеряла, пропала.

– Что значит пропала?

– После Нового года Ида дважды приходила в дом Лукиных, якобы для того, чтобы взять, а потом отдать конспекты Эльвире. И оба раза никого в доме, кроме Эльвиры не было. Туфелька же валялась в прихожей.

– Какая безалаберность! – возмутился Наполеонов.

– После задержания Андрея Петровича никто из домашних не придал ей значения.

– Значит, Болотова ее забрала?

– Я думаю, что да, тогда же она взяла и нож.

– Но ведь на нем отпечатки Лукина!

– Естественно! Ведь никто не скрывал, что мясо резал только Андрей Петрович и больше никто из домашних этот нож не трогал.

– Что же делать?

– Рассуждать. У Иды был мотив и возможность взять нож. Мы можем доказать, что она дочь Андрея Лукина. Я просила тебя сохранить отпечатки, снятые со всех поверхностей возле места, где стояли ножи. Ида не могла находиться в доме Лукиных в перчатках, иначе она привлекла бы внимание Эльвиры.

– Это уж точно.

– Я показала фотографии Иды Майе и ее подруге Лене Малиновской. Обе считают, что Ида следила и за Майей. Хотя Майя не уверена в этом до конца. Зато Лена говорит, что следящая за ними девушка была в светлой шубке.

– Но доказательств у нас почти никаких. Если даже совпадут отпечатки с поверхностей на кухне с отпечатками Болотовой, то адвокат разобьет обвинение вдребезги. Свидетелей, видевших Болотову в тот вечер рядом с домом, нет.

– Может быть, и есть свидетели, – сказала Мирослава.

– Но где их найти?

– Шура, нужно проверить все камеры слежения недалеко от дома Майи.

– Возле самого дома камер точно нет.

– Но там есть крупный торговый центр и он как раз почти рядом с домом Майи.

– Точно! – воскликнул Шура.

– Пошли завтра оперативников, пусть просмотрят все записи. Не помешает поискать и другие камеры. Вдруг они есть?

– Сделаем.

На некоторое время воцарилась тишина, а потом Наполеонов проговорил задумчиво:

– Но я все-таки не могу понять…

– Чего? – спросила Мирослава.

– Почему она ударила ножом не Лукина, а Майю?

– Точнее, не Майю, а ребенка. Девушку она убивать не собиралась.

– Но а ребенок-то что ей сделал?

– Ничего. Наверное, Ида считала, что, лишив Лукина наследника, она сделает его несчастным.

– Я сомневаюсь, что Лукин так уж сильно переживает потерю ребенка. По крайней мере, у меня он интересовался только самочувствием Майи.

– Да, Ида совершила ошибку.

– Какая глупая девчонка! – в сердцах проговорил следователь. – Покарала совсем не того, кто был виноват в ее бедах. Теперь ей придется ответить перед законом. Только на Лукине это никак не отразится!

– Какие нужно принять законы, – произнес Морис, – чтобы ограничить возможности бессердечных людей ломать чужие жизни?

– Боюсь, что ограничить бессердечие Лукина нам не удастся, – проворчал Наполеонов.

– Как знать, как знать, – отозвалась Мирослава.

* * *

За окном в каком-то готическом танце кружился снег. Снежинки падали так медленно и были такими пышными, что казалось, будто это дамы в роскошных кринолинах грациозно переступают с ноги на ногу. А ветер – верный паж дремал в кисее переплетенных березовых ветвей.

Рассвет, отодвинув тонкий серп месяца, несмело глянул на мир сквозь тонкий серебряный налет сплошных облаков. А в кабинете следователя уже горел свет, Наполеонов просматривал изъятые из камер торгового центра дискеты. На одной записи было хорошо видно спешащую, почти бегущую девушку в светлой шубке. Сравнив изображение с фотографией, Наполеонов перестал сомневаться, что это Ида Болотова.

По-видимому, девушка не любила смотреть современные детективы и не подумала о том, что в наше время часто свидетелем преступления выступает именно камера. А не так давно установленные фонари под старину вкупе с многочисленными светящимися рекламами буквально заливали светом пространство перед центром.

К тому же оперативникам удалось найти крупную аптеку, работающую круглосуточно и тоже имеющую камеру слежения. На ней было видно, как Ида замешкалась и посмотрела на что-то на своей шубе.

– Не иначе заметила кровь, – пробормотал Наполеонов.

Девушка вытащила бумажную салфетку и потерла ею мех, потом бросила ее в снег и побежала дальше.

Наполеонов набрал номер телефона Мирославы, на этот раз она отозвалась сразу.

– Слава, я просматриваю запись с камер. Там есть девушка с фотографии. Ида Болотова. Мне кажется, что ей на шубу попала кровь Майи.

– Ты уверен?

– Как я могу быть уверен, глядя на изображение с камеры? Но думаю, что это так. Она что-то пыталась затереть бумажной салфеткой.

– Так, – сказала Мирослава, – я уверена, что она не выбросила шубу. Это просто нереально для большинства женщин, и там должна остаться кровь, как бы она ее ни затирала и ни замывала. Нужно срочно брать Иду Болотову. Вы выяснили, в какой квартире проживает Серафима Усатова?