– Именно так, – кивнула я и показала на сумку, которая стояла на полу. – Независимо от вашего решения, стать нашим послом красоты или нет, с огромной радостью хочу вручить вам самый большой вип-подарок.

– Но почему выбрали меня? – удивилась вдова Валерия Федоровича. – Я не актриса, не певица или телеведущая. Самая обычная женщина, никому не известная.

– Знаменитости давно намозолили всем глаза, – поморщилась я. – Какой журнал ни открой или телеканал ни включи, они там, причем одни и те же. А мы хотим всем объяснить: самая обычная дама, без мужа-олигарха, со средним кошельком, может прекрасно выглядеть. Да, певице Вольпиной шестьдесят лет, а она выглядит как девочка. Но наши покупательницы смотрят на нее и вздыхают: «Куда мне до певуньи… У нее же и деньги, и возможности». А при взгляде на вас таких мыслей ни у кого не возникнет, наоборот, тетушки воскликнут: «Да она, как я! Прямо сегодня запишусь в спортзал. Вовсе это не так уж и дорого, в Москве можно фитнес по своему карману найти. А старый плед дома на пол постелить, чтобы мышцы качать, живот убрать, и вовсе даром обойдется». Какое у вас красивое ожерелье! Не современное производство. Камни редкой чистоты, оправа изумительно тонкой работы. Очень оригинальное сочетание бриллиантов с уральскими самоцветами. Ох, простите! Не удержалась от комментария, но меня восхитило ваше украшение.

Раиса Павловна потрогала ожерелье.

– Это подарок любимого мужа. Вещь историческая. Когда великий князь Сергей Романов погиб от взрыва бомбы, которую в него, московского генерал-губернатора, бросил террорист, его вдова Елизавета Федоровна решила посвятить себя Богу. У великой княгини были уникальные драгоценности, она их продала, купила земельный участок на Большой Ордынке и построила там на свои средства Марфо-Мариинскую обитель милосердия. Монастырь существует и сегодня, там удивительной красоты сад. Украшения же Елизаветы Федоровны разошлись по разным людям. Вот это колье спустя много лет преподнес мне супруг.

– Жаль, что в пару к ожерелью нет серег, – вздохнула я. – Почему-то мне кажется, это был комплект. Подвески сюда прямо просятся. В прежние времена украшения для декольте всегда сопровождали серьги.

Хозяйка погладила колье и слегка сдвинула его в сторону – я заметила у нее на коже красные пятна. Хотела было сказать, что даже самое красивое и дорогое ювелирное изделие может вызвать аллергию, что золото, серебро, камни могут послужить раздражителем, но прикусила язык. А Раиса Павловна подлила мне чаю и спокойно продолжила разговор:

– Возможно, комплект не полный, его разбили прежние владельцы. А может, ансамбля никогда не было. Во всяком случае, у меня только колье. – Рябова помолчала секунду и вдруг спросила, глядя прямо мне в глаза: – Степанида, вы же не считаете меня дурочкой?

– Конечно, нет! – воскликнула я.

– Тогда рассказывайте честно, зачем я вам понадобилась, – улыбнулась Рябова. – Все, что я услышала из ваших уст, весьма привлекательно, и я могу с удовольствием принять это более чем заманчивое предложение. Но тихий голос шепчет мне сейчас в уши: «Рая, милая Степанида протягивает тебе красивую шкатулку, в которой лежат замечательные подарки: звание посла красоты, бесплатная косметика, обслуживание у лучших стилистов, участие в конкурсах, показах… Кажется, что праздник настал. Но, дорогая, в каждой шкатулке есть второе дно». Степанида, что вы там спрятали? Зачем я вам на самом деле нужна?

Мне понадобилось две секунды, чтобы сообразить: лгать нельзя, ничего придумывать не стоит. У госпожи Рябовой оказалась интуиция зулуса, который за сутки до нападения врага знает, что неприятель готовится ринуться в атаку. Если я начну изворачиваться, она просто-напросто выгонит меня.

Я набрала полную грудь воздуха.

– Вы правы, у меня к вам два дела. Первое я уже озвучила – предлагаю вам стать послом красоты фирмы «Бак». И второе. Ваш муж когда-то имел деловые контакты с Владимиром Николаевичем Черновым, который вместе с супругой Верой Михайловной владел агентством недвижимости. Потом Веру арестовали за убийство двух клиенток, но она избежала отправки на зону, потому что сошла с ума, ее поместили в специальную психиатрическую лечебницу. А в семье подрастала девочка Валерия. Когда мать угодила в СИЗО, Лере едва исполнилось семь лет. От малышки скрыли правду, солгали про болезнь матери, а потом сообщили о смерти Веры. Более того, в стене одного из московских колумбариев есть ниша, где прикреплена дощечка с именем-фамилией Черновой. Но на днях Лера увидела в нашем торговом центре Веру Михайловну, узнала ее…

Я говорила и говорила. Раиса Павловна слушала не перебивая.

– Мне удалось кое-что узнать о Черновой, – подошла я к концу повествования. – И сейчас я знаю: ее намеренно довели до эмоционального срыва. Причем, скорей всего, автор этой задумки не кто иной, как ее супруг. А еще у меня возникли большие сомнения в том, что Вера Михайловна вообще убийца. Я сильно удивилась, когда услышала о существовании могилы без покойницы – такое ведь очень непросто устроить при жизни человека. Но затем узнала от одного знакомого, что Владимир Чернов – Чистильщик. Так называют…

– …специалиста, который «чистит» чужую биографию, создает новую личность, – перебила Раиса Павловна. – Степанида, я была не только верной женой Валерия Федоровича, его няней, домработницей, другом, но и секретарем, помощницей во всех делах. Пойдемте, кое-что покажу.

Мы встали и по бесконечному коридору огромной квартиры добрались до просторной комнаты без окна. Посреди нее стоял большой стол с лампой, возле него роскошное кожаное вертящееся кресло, а все стены были заняты шкафами с деревянными створками.

– Мы в архиве, – пояснила Раиса Павловна. – Мой муж был адвокатом и никогда не выбрасывал свои записи. В день смерти утром он мне сказал: «Еще немного, и хранилище полностью заполнится. Надо подумать, как его расширить». Но…

Рябова опустила голову и некоторое время стояла молча. Потом показала на самый крайний слева шкаф.

– Там материалы по Черновой. Все адвокаты аккуратны и методичны. Но Валерий Федорович даже на их фоне выделялся, как он говорил, «занудством». Муж тщательно записывал всю информацию не только на бумаге, но и на магнитофон. А клиенты понятия не имели, что их беседы с защитником фиксируются. Почему он так поступал?

Вдова подошла к шкафу и распахнула его. Я увидела, что за красивыми деревянными панелями скрываются вторые дверцы – металлические.

– Перед вами сейфы, сделанные по особому заказу, – пояснила хозяйка. – Открыть их может только человек, знающий пароль. Если же кто-то попытается взломать замок, присоединит к нему устройство для определения шифра или любым другим способом попробует добраться до того, что хранится внутри, содержимое шкафа вмиг превратится в пепел. И уж совершенно точно муж никогда не собирался шантажировать своих клиентов. Почему тогда он делал подробнейшие записи и хранил их?

…Сейчас поясню. После свадьбы мы поехали отдыхать на море. Медовый месяц проводили в Коктебеле. За день до отлета домой Валера, тогда еще мужчина в самом расцвете сил, решил продемонстрировать перед молодой женой свою удаль. Мы с ним шли по берегу и увидели, как парни лет восемнадцати-двадцати ныряют с не очень высокой скалы в море. Валерий немного комплексовал из-за нашей с ним разницы в возрасте, поэтому лишний раз старался подчеркнуть: он мужчина, что называется, ого-го еще какой. В начале семейной жизни это желание у него было особенно острым. Хотя и через много лет брака не утихло, должна сказать.