Глава Двадцать вторая, в которой герои попадают в Дерхорт и встречают саламандру и черного дрозда

– Где ты был? – спросил Йохан, как только ему предоставилась такая возможность.

По сути, он хотел спросить: «Почему ты бросил меня?», но это бы совсем по-мальчишечьи. Ладвиг не был ему отцом и не мог заменить погибшего Астора. Но теперь, после смерти матери, он стал для него единственным близким человеком. Потому что как относиться к Ноэлю Йохан пока не определился. А Ладвиг был рядом и несмотря на полную абсурдность ситуации и свалившуюся на него правду, Йохан почувствовал если не спокойствие, то некоторое умиротворение от того, что  Ладвиг сидел прямо напротив него, с наслаждением вытянув ноги и оперев их прямо о чугунную решетку очага. Тепло от огня плыло волнами и обволакивало. Веки тяжелели, и усталость брала свое. Кругом было темно и тихо.

– Я должен был найти Грохана и предупредить его, – ровно ответил Ладвиг, не глядя Йохану в глаза. Оба они были воинами, и обоим не пристало проявлять слабость или уязвимость. – А еще я должен был убедиться, что ловушка с душой Тайфеля все еще при нем и он хранит ее.

– Так, значит, Ноэль – мой брат?

– Нет, – возразил Ладвиг. – Ведь он давно не Ноэль Вернер. Парень теперь, вообще, непонятно кто… Наверное, нужно спросить Грохана, он лучше в этом разбирается.

Йохан снова поежился. Зала, в которой они сидели у камина, была настолько огромной, что ее стены терялись в темных густых тенях, а высокий потолок жил своей жизнью. Все это было совершенно не похоже на маленькую хижину Ладвига, где они жили последние годы. Где на стенах висели невероятные вещи, сделанные руками кузнеца, пахло рагу из крольчатины и было хорошо и спокойно. Но дома больше не существовало, а на них объявили охоту. И убежище, которое им удалось найти, было пострашнее угрозы, нависшей над каждым из их них. Йохан был уверен, что заснуть сегодня ему вряд ли удастся. Он молча поискал глазами меч и, убедившись, что тот на расстоянии вытянутой руки, слегка успокоился, возвращаясь к не дающим покоя мыслям. Вопросов было больше, чем ответов.

– А как вышло, что Грохан не признал его среди учеников? Разве мага не должно было насторожить, что среди студентов появился некто под именем Ноэль Вернер? – спросил Йохан.

– Имя младенца, данное при рождении, менять нельзя, – хмыкнул Ладвиг. – А вот фамилию ему дали в семье мелкого торговца, куда я подкинул сверток с, хм… ребенком, – видно было, что слово «ребенок» кузнец выбрал в последний момент, все же решив оставить Ноэля в разряде живых людей и не относить его к категории артефактов. – Но самое смешное, если, конечно, так можно сказать, в том, что Грохан имени старшего сына Ханны не знал. Каждый из нас исполнял свою часть предназначения, и мы не посвящали друг друга в подробности того, что полагалось сделать каждому из нас. То, что ребенок оказался в Вестафии и попал в школу к Грохану, чистая случайность. Хотя… Случайностей не существует. Возможно, провидение дало Грохану шанс исправить то, что он натворил много лет назад.

– А что он натворил? – хмыкнул Йохан.

– Я не знаю, мой мальчик, – Ладвиг наконец повернул лицо от огня и посмотрел на Йохана. – Но уверен, что не просто так Тайфель отдал ему свою душу.

Появившийся из темноты Грохан бросил на них быстрый взгляд, но ничего не сказал. Он устало опустился в кресло чуть поодаль от камина и прикрыл глаза. Йохан с любопытством разглядывал резкие черты лица, всклокоченные волосы и густые, скорбно сдвинутые на переносице брови великого мага.

– Где Ноэль? – произнес Йохан, поражаясь своему интересу. События прошлой ночи стерли его раздражение, и теперь он надеялся, что небывалый оптимизм и добрая толика раздолбайства поможет Ноэлю преодолеть то, что на него обрушилось.  Ведь у Ноэля никого не было, кроме что Фурлиха. Йохан покрутил головой, выглядывая желчного, саркастичного зверька, которого обычно не удавалось заткнуть и которого не было слышно уже сутки. После произошедшего на Верлоренском перекрестке тот не проронил ни слова.

– Ноэль спит. Ну, по крайней мере, назовем это сном, – нахмурился Грохан и, словно прочитав мысли Йохана, добавил: – С ним Фурлих. Тот с него глаз не спустит.

– Да, Фурлих замечательный опекун Ноэлю, – пробормотал Йохан. Грохан открыл глаза и посмотрел на него. Почесал бровь и уронил:

– Все не так, как кажется. Но посмотрим.

Йохан, которому претило разгадывать ребусы, досадливо поморщился. Как жаль, что не все в жизни можно решить с помощью острого меча. Да и с кем теперь воевать? Йохан припомнил события прошлой ночи. Тогда Ноэль упал как подкошенный прямо посредине перекрестка, и в тот же миг призраки ушедших развеялись по ветру, словно он их отпустил. Ладвиг успел подхватить потерявшего сознание Ноэля на руки и бросил вопросительный взгляд на Грохана, безмолвно спрашивая, что теперь делать. Все хранили молчание, не в силах ни пошевелиться, ни проронить ползвука. Тогда Грохан, подумав немного, бросил одно-единственное слово:

– Дерхорт.

И видя, как у Ладвига брови полезли на лоб, пояснил:

– Нужно убираться отсюда. Это единственное место, где нас не будут искать.

– Но как мы туда войдем? – подал голос Сигвард, до этого стоящий поодаль, похожий на привидение в своих белых одеждах. – Замок запечатан Тайфелем.

При этих словах все как по команде посмотрели на Ноэля, которого продолжал удерживать на руках кузнец.

– Стоит попробовать, – решил наконец Грохан. – Родные стены могут признать…

– Что такое Дерхорт? – поинтересовался совершенно озадаченный Йохан. Грохан наконец обратил на него внимание и коротко объяснил:

– Дерхорт – замок Тайфеля. Он всего в семи милях отсюда. После того, как Тайфель был низвергнут, войти в его ворота не удавалось никому. Это его дом, часть его сущности. Он… как бы это объяснить… живой. Представь себе крепость со своей душой и разумом, созданную великим магом.

Йохан содрогнулся. Простая и ясная мысль посетила его. Тайфель здесь. Среди них. Или нет? Голова шла кругом и, судя по белым лицам присутствующих, не у одного него.

– А что будет, если замок не признает в Ноэле Тайфеля? – уточнил Ладвиг после всеобщего замешательства.

– Тогда нас, скорее всего, сотрут в порошок, – усмехнулся Грохан, и было