на том месте, где я только что находился, клацнули челюсти огромного паука. С ростом с небольшую корову, и он смотрел на меня красными глазами и медленно приближался. Чуть выше глаз болталась вертикальная бумажка с китайскими иероглифами.

Испуганный мальчишка был примотан к деревянному столбу и лишь молча пучил большие от страха глаза.

Перекатившись за бочки, я встал на ноги и только успел сформировать защитную сферу, как в неё забарабанили сразу четыре мощные лапы.

Нет, так дело не пойдёт. Оттолкнув паука назад и сформировав небольшой вихрь, я послал его вперёд.

Поглотивший монстра, он стал наращивать обороты.

Лапы паука одна за другой отрывались от пола, поддавшись силе ветра, и вот он уже весь болтается в нём вместе с мелким мусором, что захватывал с пола.

Мастерская скрипела и выла под порывами рукотворного смерча, не выдерживая её мощи, я чувствовал как перекрытия начинают трещать, как гнётся металл.

Порывы ветра распахнули ворота, и я послал вихрь наружу, заставив выплюнуть монстра в центре площади.

Упав на спину, он еле шевелил окоченевшими лапами.

Здоровый черт, глаз зацепился за большой молот, приложив немалые усилия, я поднял его от земли и, подойдя, я что было сил замахнулся чтоб нанести финальный удар.

— СТОЙ!

Так и не опущенный молот в замахе выпал из моих рук.

— С ними заклятье, — глаза паука скосились на голову, где болтался белый прямоугольник.

Я протянул руку к бумаге, где алым были написаны иероглифы.

Просто снять её было нельзя, иначе он так и останется в теле паука. Заклятье, конечно, можно вернуть назад и развоплотить его, но на это есть время между двух лун.

Мне повезло, что обезумевший паук не убежал далеко и что я не сбросил его вниз с горы, как планировал сделать изначально. Ситуация спасла моя щепетильность и отчасти лень: не хотелось бродить по окрестностям Гирина в поисках недобитого злого паука.

Да, это был сам мастер Мэй Хэй. И он не говорил, пусть он был и перевертышем, но в такие моменты всё человеческое в нём запечатывалось, но, как только паучья натура теряла силу, он мог говорить беззвучно, так что его слышал тот, к кому он обращается.

Чтобы снять заклятье, необходимо было переписать иероглифы в противоположном значении. Только так возможно было вернуть мастеру человеческий облик.

Всё-таки у нас как-то проще: живой водой полил, поцеловал и да шкурку сжёг, и всё.

Пришлось идти развязывать Вея и просить помощи. Я конечно знал китайский не настолько хорошо, как того требовали обстоятельства.

Бледный от страха мальчишка, сначала упирался и не хотел выходить из мастерской. Я его понимал, у китайцев особые отношения с пауками, но после безрезультатных попыток я просто поднял его за воротник и потащил на свежий воздух.

Прибавившийся кислород, заставил его мозг работать в правильном русле, и общими усилиями мы быстро решили этот китайский ребус и вернули мастеру Мэй Хэй его тело, честь, совесть и долг, который он торжественно и повесил на себя. Пора заводить копилку.

В шесть рук мы освободили и привели в чувство его подмастерий, и жизнь в храме снова закипела.

Вей с поклоном передал послание от Ченглея, Мэй Хэй читал медленно, вдумчиво, изредка кивая. Потом и вовсе замолчал, задумываясь о своём, время от времени перебирал руками свою седую бороду.

Как мастер перевоплотился в паука, он на отрез отказался говорить. Надо сделать пометку и обязательно расспросить Ченгелея об этом, как я понял, его кто-то обратил, не мог же он сам? Хотя, почему не мог, мог, но, значит, на то были определенные обстоятельства. А вот про статуи поведал сполна, оказывается, как раз перед нашим приходом их забрали люди генерала, куда их будут размещать, он не знает.

Напоследок предложил спуститься не по лестнице, а на грузовом лифте.

Лестница — это для туристов.

Удивлению моему не было предела, видимо, это отразилось и на лице, так как мальчишка, что-то забормотавший резко куда-то испарился.

Ну Вей, это же сколько времени потеряли, пока в гору поднимались!

Обратная дорога не заняла много времени, мы существенно сократили время за счёт спуска на лифте.

Видимо, кислород помог и мне, так как версия, что должны были отработать с самого начала пришла в голову только сейчас.

Нужно посетить дом генерала, ведь куда-то же он возвращается.

Приехав обратно в лавку, это мы и обсудили с Ченглеем после того, как нас с Веем силком усадили ужинать.

Отпивая большими глотками чай из пиалы, я перебила досье на генерала Чана в поисках его домашнего адреса.

Ничего не обнаружив я позвонил Гродекову и напросился на встречу.

Адрес узнали довольно быстро, и, как я бы не отговаривал Николая, он настоял, что пойдёт со мной.

— Это его новый адрес, по случаю вступления в должность.

— Так он же ещё…

— Это дело уже решённое, — Гродеков схватился за выступы каменного забора и подтянулся вверх, чтобы оглядеться. — Тебе не кажется, что не разумно идти в логово к зверю, когда он в силе? Почему бы нам не дождаться утра?

— Увы, не успеваем, дело может повернуться таким образом, что в следующую ночь мы его не одолеем или пожертвуем слишком многим. Он заказал статуи Ши-цза.

— Ну статуи и статуи.

— Их ставят не только в храмах, но и на капищах, и это не очень хороший знак.

— Думаешь эта тварь собирается оживить ещё кого-то?

— Всё может быть, или призвать сюда.

— Может стоило взять с собой охрану?

— Мы справимся втроём, если что Вей сбегает за помощью.

— Этот мальчишка?

— Он не тот, кем кажется, — подмигнул я и, правильно считав знак Вея, что уже давно перебрался через забор, подтянулся за выступ и аккуратно спрыгнул в траву.

— В доме никого нет, я проверил, — Вей тихо крался впереди, разведывая обстановку.

Аккуратно оглядываясь по сторонам, мы обошли дом и оказались на заднем дворе, где рос цветок сливы.

И вовремя успели скрыться за бочкой.

Двор мало походил на место, где можно отдохнуть после работы или принять гостей. Кругом были кучи земли, вывороченные камни, вокруг дерева с двух сторон стояли две статуи Ши-цза, между ними ближе к стволу дерева на деревянных лежанках находились две мумии.

Генерал Чан подходил к каждой из них, бормотал что-то и выливал на их тела красную жидкость из бронзовой пиалы.

Тела словно губки впитывали жидкость, и, если присмотреться, медленно возвращались к