class="v">вельможе Ренси. Он — учти! — карает

грабителя любого в этих землях

до края их!.. Неужто буду я

в его поместье собственном ограблен?!»

Джехутинахт сказал: «Не такова ли

пословица, что повторяют люди:

мол, произносят имя бедняка

лишь потому, что [чтут] его владыку?..

Я говорю с тобою. Я!! А ты

начальника угодий поминаешь!»

Схватил он тамарисковую розгу

зелёную — и отхлестал нещадно

всё тело поселянина той розгой;

ослов забрал, увёл в свою усадьбу.

И поселянин громко разрыдался:

так больно ему было [от побоев]

и так [коварно] поступили с ним!

Тогда Джехутинахт сказал [с угрозой]:

«Не возвышай свой голос! Ты ведь рядом

с обителью Безмолвия Владыки![61]» [248]

Но поселянин молвил: «Ты не только

меня избил и все мои пожитки

себе присвоил, — ты ещё намерен

все жалобы из уст моих забрать,

[замкнуть мне рот!..] Безмолвия Владыка,

верни мне мои вещи, дабы криком

мне больше не тревожить [твой покой]!»

И десять дней подряд тот поселянин

стоял и умолял Джехутинахта

[вернуть ему добро]. Но не внимал он.

И поселянин в город Ненинисут,

на юг пошёл, чтоб с просьбой обратиться

к вельможе Ренси, сыну Меру.

                 Встретил

он Ренси у ворот его усадьбы,

когда тот выходил и вниз спускался,

чтоб сесть в свою служебную ладью, —

[а та ладья] принадлежала дому,

в котором правосудие [вершится].[62]

И поселянин [вслед ему] воскликнул:

«Ах, если бы дозволено мне было

возрадовать твоё, вельможа, сердце[63]

той речью, [что хочу тебе сказать!

Но знаю: тебе некогда, ты занят], —

так пусть ко мне придёт твой провожатый, [249]

любой, что сердцу твоему угоден:

[ему свою поведаю я просьбу]

и с этим отошлю к тебе обратно».

И по веленью сына Меру Ренси

направился его сопровожатый,

который был его угоден сердцу,

которому он доверял всех больше.

[Ему поведав о своём несчастье],

послал его обратно поселянин,

и тот всю речь пересказал подробно.

Сын Меру про [разбой] Джехутинахта

уведомил сановников, что были

с ним рядом [и в его входили свиту].

Они ему в ответ: «Владыка мой![64]

По-видимому, этот поселянин —

его, [Джехутинахта, крепостной,

который, чтобы выменять продукты,

пришёл не к самому Джехутинахту,

как то велит обычай], а пошёл

к кому-нибудь другому по соседству.

Ведь так они[65] всегда и поступают

со всеми поселянами своими,

идущими к другим, что по соседству...

Ведь так они и делают всегда!

И стоит ли карать Джехутинахта

за горстку соли?.. Пусть ему прикажут

вернуть добро — и он его вернёт».

Молчание хранил глава угодий вельможа

Ренси, сын вельможи Меру: [250]

сановникам своим он не ответил,

не дал и поселянину ответа.

Тогда явился этот поселянин,

чтоб умолять правителя угодий

вельможу Ренси, сына Меру.

                Молвил

он [сыну Меру]: «О, глава угодий,

владыка мой, великий из великих!

Тебе подвластно всё, что есть на свете,

и даже то, чего на свете нет!

Коль спустишься ты к озеру, вельможа, —

к тому, что Справедливостью зовётся,

и поплывешь под парусом,[66] — пускай же

твои не оборвутся паруса,

ладья твоя движенья не замедлит,

беды с твоею мачтой не случится,

и реи не сломаются твои,

не поскользнёшься ты, сходя на берег,

не унесёт тебя волна [речная]

и не вкусишь ты ярости потока,

[каков] лик страха — не увидишь ты!

Плывут к тебе стремительные[67] рыбы,

ты [только] жирных птиц сетями ловишь, —

[а столь удачлив ты] по той причине,

что ты — [родной] отец простолюдину,

муж для вдовы и брат для разведённой,

и потерявшим матерей — защитник. [251]

Дозволь же мне твоё, вельможа, имя

прославить по земле — [прославить] больше

любого справедливого закона!

О предводитель, скаредности чуждый;

великий, чуждый низменных деяний;

искоренитель лжи, создатель правды, —

на голос вопиющего приди!

Повергни зло на землю! Говорю я,

чтоб слышал ты! Яви же справедливость,

восславленный, хвалимыми хвалимый,

избавь [меня] от моего несчастья:

ведь на меня беды взвалилось [бремя],

ведь я изнемогаю от него!

Спаси меня — ведь я [всего] лишился!»

Держал же поселянин эти речи

во времена, [когда Египтом правил]

Величество Верховья и Низовья

Небкаура,[68] что голосом правдив.[69]

Отправился глава угодий Ренси,

сын Меру, [к фараону в зал приёмов]

и пред Его Величеством сказал:

«Владыка мой! Мне встретился [намедни]

один из поселян. Его слова

отменно справедливы и прекрасны!

Тут некий человек, мой подчинённый,

имущество его себе присвоил, —

и он ко мне пришёл просить [защиты]». [252]

Тогда Его Величество промолвил:

«Коль для тебя воистину желанно,

чтобы здоровым видели меня, —

ты задержи-ка здесь его подольше

и на его мольбы не отвечай:

молчи! пусть сам он речи произносит!

Пусть речи те запишут [на папирус]

и нам доставят. Мы их будем слушать.

Но только позаботься, чтобы было

чем жить его жене и ребятишкам:

ведь ни один из этих поселян

[на промысел из дома] не уходит,

покуда [закрома] его жилища

до самой до земли не опустеют...

И, кстати, чтобы сам тот поселянин

был телом жив, ты тоже позаботься:

корми его. Но он не должен знать,

что