мне теперь делать?

Обычно Стелла так не разговаривала. Обычно, у неё не было повода так разговаривать.

Чарли долго и протяжно выдохнул.

- Ох... - начал он и замолчал.

Крепкая ладонь отца, регулярно прикладываемая к затылку Чарли, приучила его не ругаться в присутствии женщин. "На проводе с" тоже приравнивалось к "в присутствии".

- Что ты будешь делать, Чарли? - спросила Стелла. - Ты можешь что-нибудь сделать?

- Я попробую, - ответил тот. - Не знаю, что мне скажут. Не думаю, что попытка ухудшит ситуацию Майка. Впрочем, не думаю, что она сможет её и улучшить. Но я попробую. Самое худшее, что мне ответят - это "нет". Я вполне уверен, что это самое худшее, что мне скажут.

- Спасибо тебе, Чарли. Благослови тебя Господь! - сказала Стелла. - Прямо сейчас пойду в церковь и поставлю за тебя свечку.

- Не повредит. - Чарли боялся, что толку от этого будет столько же, сколько он добьётся от Кагана, Скрябина или Микояна.

Он попрощался со Стеллой и прошлёпал обратно в спальню. Эсфирь включила лампу на прикроватной тумбочке, поэтому на обратном пути новых травм он не получил.

- Это было?.. - Продолжать она не стала, надобности не имелось.

- Ага, именно оно.

Чарли сжал ладонь в кулак и со всей силы ударил матрас. Затем ударил ещё раз. Это ничего не решило, но ему стало чуточку полегче. Дарвин был прав - люди слишком недалеко ушли от обезьян, колотивших палками по пням.

- Майка взяли.

- Ты можешь что-нибудь с этим сделать?

- Сказал Стелле, что попробую. Как рассветёт, пойду в Белый Дом. Возьму в руку шляпу. Надену тёмные очки и начну размахивать железной кружкой. Пока же, выключи лампу, ладно?

- Конечно. - Выполнив просьбу, она спросила: - Думаешь, уснёшь ещё?

- Нет, но я попытаюсь.

Он лёг на спину и уставился во тьму под потолком. Он попытался сосчитать овец. В голове у него все они превратились в бараньи отрубы и окорока. Вскоре, спустя долгое, по ощущениям и по факту, время, он провалился в мутную дремоту, от которой устал сильнее, чем, если бы оставался в сознании.

Когда затрещал будильник, Чарли поначалу принял его за очередной звонок Стеллы. Ещё никогда он не выключал будильник с таким облегчением. Эсфирь что-то поставила перед ним на стол. Чарли съел завтрак, даже не заметив, что именно ел. Он заметил, что Эсфирь налила ему и себе по полной чашке кофе. Чарли продолжал зевать, невзирая на всю помощь, что оказывал ему яванский кофе.

Прежде чем направиться на Пенсильвания-авеню, он зашёл в штаб "АП". Народ втихую ему сочувствовал, когда он сообщил, куда идёт. Люди знали, что Майк набросился на Джо Стила с кастетами. Ещё они знали, что бывает с теми, кто проделывает подобную глупость. Разговаривать о таких вещах - дурной тон, но все знали.

Даже часовые у Белого Дома ожидали Чарли.

- Мистер Микоян сообщил мне, что, скорее всего, вы заглянете этим утром, мистер Салливан, - сообщил ветеран испано-американской войны. - Направляйтесь прямо к нему в кабинет. Он вас примет.

Чарли направился прямиком в небольшой загромождённый кабинет Микояна. Ему пришлось немного остыть, ожидая снаружи, но длилось это всего пятнадцать минут. Вышел помощник министра сельского хозяйства с обеспокоенным выражением на породистом лице.

Чарли сунулся внутрь.

- Проходите, присаживайтесь, - сказал ему Стас Микоян. - Прикройте за собой дверь.

- Благодарю, - сказал Чарли. Усевшись на стул, он произнёс: - Мне посреди ночи позвонила невестка. Майка арестовали и увезли. Я не люблю умолять, Стас, но сейчас я умоляю. Если вы можете что-то сделать, пожалуйста, сделайте. Я так или иначе вам отплачу. - Если это будет означать написание хвалебных статей о Джо Стиле всё то время, пока тот будет оставаться президентом, Чарли будет этим заниматься, а стоимость посчитает позже.

Однако Микоян покачал головой.

- Мне жаль. Я ничего не могу сделать. - Говорил он так, словно ему и в самом деле было жаль, в то время как Каган произнёс бы те же слова, не меняясь в лице, а Скрябин, вероятно, начал бы злорадствовать. Продолжая качать головой, он добавил: - Мои руки связаны. - Босс говорит, что с него хватит укусов от вашего брата. Он сам постелил себе постель. Теперь пусть на неё ложится.

- Он... поговорит со мной? - Чарли пришлось облизнуть высохшие губы, задавая этот вопрос. Ему не хотелось разговаривать с Джо Стилом, не на такие темы. Но Майк его брат. Ради собственной плоти и крови приходится делать то, чего не хочется.

- Нет, - ответил армянин. - Он знал, что вы придёте. Он за всем следит, знаете ли. Он так поступает всё время, сколько я с ним работаю, со времён окончания войны. Я не знаю, как ему это удаётся, но удаётся. Он просил меня передать вам, что это было уже слишком. Ещё он просил меня передать вам, что если бы его не заботило то, что вы делаете, это "уже слишком" настало бы гораздо раньше.

- Если я смогу гарантировать, что Майк будет молчать...

- Вы же сами знаете, что не сможете. Подобные обещания для него ничего не значат, как обещание алкоголика завязать. Он сорвётся с тормозов уже через месяц, и это в лучшем случае.

Как бы ни хотел Чарли обозвать его лжецом, сделать этого он не мог. Микоян был очень близко к тому, что являлось правдой. Глухим от безысходности голосом, Чарли спросил:

- Что мне передать Стелле?

- Передайте, что сделали всё, что могли сделать брат. Вы же знаете, в Калифорнии у меня тоже есть брат. Среди инженеров и учёных тоже водятся вредители. Я понимаю вашу проблему. В данный момент, это проблема всей страны. Потом станет лучше.

Кажется, Микоян говорил всерьёз. Чарли гадал, с чего он считает, что станет лучше.

XII

Поезд заскрипел и остановился. Они находились где-то западнее Ливингстона, штат Монтана. Майк разглядел табличку с названием города сквозь жалюзи, что охранники установили на окнах. Он был убеждён, что сделано это было не потому, что они не хотели, чтобы заключённые видели внешний мир. Нет, это было сделано для того, чтобы обычные люди не заглядывали внутрь и не видели, как обращаются с теми, кто был арестован за вредительство.

Когда Майк садился в вагон на Пенн-Стейшн, он считал, что тот уже набит битком. Ну, так и было,