– Мина, – в голосе Шина прослеживалась нотка паники, – ты не обязана делать это.

– Ты сам это сказал, Шин, – прошептала я. – Ты же знаешь, почему я здесь. Это всегда было ради того, чтобы защитить мою семью. – Я посмотрела поверх Шина и дракона, на город. Фонари с фестиваля, которые совсем недавно светили так ярко, сейчас разорваны в клочья. Люди выглядывали из-под обломков зданий, наблюдая за мной широко раскрытыми глазами, их лица заляпаны сажей. – Я должна это сделать. Разве ты не видишь? Думаю… думаю, я – невеста Бога Моря.

– Мина, – голос Шина зазвучал хрипло. – Прошу, не надо.

– Мне жаль. – Я повернулась как раз в тот самый момент, когда по лицу начали течь слезы; далее бросилась по ступеням дворца и взяла руку, которую Бог Моря протянул мне. Он повел меня вверх по лестнице, после чего мы прошли через ворота. Задул сильный ветер, когда дракон поднял свое огромное тело в воздух, заскользив над воротами и нашими головами. Мои мысли затуманились, а сердце глухо забилось в груди.

В последний момент я оглянулась.

Шин стоял у ворот дворца Бога Моря, опустив голову. Он не смотрел вверх, даже когда двери между нами захлопнулись.

Я шла за Богом Моря через двор в зал. Во дворце царила зловещая тишина – никаких следов стражи, знати и даже слуг. Дойдя до помоста, Бог Моря засомневался буквально секунду и, вместо того чтобы сесть на холодный трон, приземлился на ступеньки. Я присоединилась к нему, поджав ноги под юбку.

Тишина затягивалась. Я изучала мальчика-бога, который казался совершенно неуместным для своего величественного наряда. Он сидел сгорбившись и положив руки на колени. И тут на меня обрушилось осознание – я не знала его имени. Я сразу же почувствовала вину за то, что не удосужились спросить его об этом раньше.

– Как мне называть тебя? Как тебя зовут?

– Можешь звать меня «мужем».

Я побледнела:

– Мы не… не женаты, не так ли?

– Сначала должна быть свадьба.

Я вздохнула с облегчением.

– Что касается второго вопроса, у меня нет имени. Возможно… ты можешь дать мне какое-нибудь.

– Как насчет, – я посмотрела через его плечо на фреску с драконом, – Ён?[7]

Бог Моря скривился.

– Раз ты так хочешь…

Он выглядел таким потрясенным, что я не смогла сдержать улыбку.

– Я не буду называть тебя именем, которое тебе не нравится. Пока сойдет и Бог Моря. Рискну предположить, больше ни у кого из двух миров нет такого имени.

– У меня есть имя. Просто я… я не могу его вспомнить. Я столько всего не могу вспомнить.

Он смотрел на свои руки, и я вспомнила, что в первую очередь привлекло меня в Боге Моря. Каково это, быть таким одиноким? Когда я увидела его впервые, то подумала, что смогу защитить его.

– Когда я сплю, – мягко произнес он, – мне снятся самые странные сны. Я вижу город – алый и золотой, а также обрыв и ослепительный свет. А потом наступает боль, просто невыносимая боль. Но я не ощущаю ее в костях, она в моей душе. – Он поднял свои бледные руки к шее, будто даже эти слова причиняли ему боль. – И во всех своих снах я тону.

Я приблизилась к нему. Он наклонился вперед и положил голову мне на колени.

– Мина, – прошептал Бог Моря, – расскажешь мне одну из своих историй?

Меня ни капли не удивила его просьба. Для Бога Моря истории – способ сбежать от правды этого мира и единственная возможность увидеть ее по-настоящему.

Моя рука запарила над Богом Моря, а затем нежно спустилась по его мягким волосам. Я слегка зачесала пряди, упавшие на его лоб.

Любимыми историями Джуна всегда были те, которые, как оказалось, я тщательно выбирала, чтобы они лучше соответствовали нашему настроению, в зависимости от того, хотели ли мы смеяться либо же плакать; истории о любви, о ненависти, о надежде и безысходности – вся та истина, которую нам нужно было услышать.

Я закрывала глаза, позволяя мыслям блуждать, и рассказывала ему – рассказывала нам – истории, которые исходили из глубины моей души.

– В деревне у моря, – начала я, – жил слепой по имени Шим Бонгса. Он не был богатым, тем не менее он был доволен своей жизнью и счастлив, потому что у него была дочь Шим Чонг, которую он любил больше всего на свете. Больше, чем тепло летнего бриза, больше сладкого меда в чашке чая, больше песни моря, что целует берег моря. Он был слеп, но видел мир, потому что Шим Чонг была для него всем миром.

Эта деревня у моря подверглась сильному шторму. Многие посевы и скот были сметены приливом. Старейшины из деревни собрались и определили, что причиной штормов был Бог Моря, который, по их словам, жил где-то в глубинах соленых вод. Чтобы успокоить его, они решили принести жертву.

Накануне Шим Бонгса упал в канаву по дороге домой и сломал ногу. Из-за этого он больше не мог работать в поле. Шим Чонг, услышав о старейшинах, которые готовили жертву, вызвалась добровольцем. Она бы прыгнула в море, если бы деревня предоставила отцу рис в ее отсутствие. Жители деревни быстро согласились, потому что Шим Чонг была доброй и красивой, ровным счетом достойной жертвой для бога.

В день жертвоприношения она поцеловала своего отца в щеку и сказала, что любит его. Она говорила ровно, стараясь не выдавать дрожь в голосе, дабы он не знал, что она уходит от него навсегда и что она очень сильно боится. Лодочники вывели Шим Чонг в море, и с последней молитвой о том, чтобы ее отец прожил долгую и благополучную жизнь, она прыгнула.

Шим Чонг спустилась в темные глубины. Через некоторое время она уже не знала, жива или мертва. Наконец ее ноги коснулись дна моря. Перед ней стоял великолепный дворец. Кораллы были стенами, а величественные башни выросли из морского плюща. Она прошла через двери дворца в зал и увидела Бога Моря, восседавшего на золотом троне.

Бог Моря был огромным морским драконом с усатым ртом и большими и темными глазами – такими огромными, что она чувствовала, они должны содержать в себе всю мудрость мира. Вокруг него плавали разноцветные красные, золотые и белые рыбки. Несмотря на страх, Шим Чонг подошла к трону и встала перед Богом Моря с высоко поднятым подбородком.

Шим Чонг была права, полагая, что Бог Моря был мудрым, потому что он мог видеть все. Заглянув в ее сердце, он сказал: «Твоя любовь к отцу прекрасна и благородна. За твою жертву я буду чтить тебя больше всех остальных». Он призвал дельфинов, чтобы те завернули Шим Чонг в платье, сотканное из морских цветов, после чего отправил ее обратно на поверхность в прекрасном лотосе, который расцвел при дворе императора. Император, увидев Шим Чонг, влюбился в нее, а она в него. Вскоре после этого они поженились.

Тем временем Шим Бонгса бродил по сельской местности в поисках своей дочери. Несмотря на то что жители предложили заботиться о нем, он отказался, поскольку, как ты понимаешь, он был лишен жизни. Для него это было равносильно тому, чтобы потерять целый мир.