мог.

Там убьють меня враги, но со мною будешь ты.

Люба милая моя, выходи за барина.

Решетников умолк и выжидательно посмотрел на Достоевского.

Тот сказал:

– А я думал, чего не хватает этому миру? Конюха Маратика.

Решетников не мог понять, шутит ли Достоевский или говорит всерьез. И тут оба расхохотались.

Решетников нажал кнопку на селекторе и сказал:

– Даша, быстро.

Буквально через мгновение дверь в кабинет открылась и вошла Даша.

Решетников протянул ей листок.

– Даш, эту песню надо поместить в какую-нибудь докторскую диссертацию, какому-нибудь филологу. Сейчас. Или сборник народных песен. Годов семидесятых-восьмидесятых.

– Русская народная? – спросила она, пробегая глазами по строчкам.

– Почти. Я ведь тоже народ.

– А если кто узнает?

– Никто не знает этой песни, потому что ее не было никогда. Она только что придумана. Хотя один человек, филолог, использует ее в диссертации. Редкая песня конюха. Рекрута. Рекрутские причитания.

Даша одобрительно посмотрела на Решетникова:

– Находчиво. Очень здорово.

Вмешался Достоевский:

– Этого мало.

– Почему? – повернулся к нему Решетников.

Даша, решив, что начальник обращается к ней, пояснила:

– Ну здорово придумано.

– Я не об этом… – Решетников поморщился.

– А о чем? – удивилась Даша.

– Тише. Я думаю. Вот, рождается…

Заговорил Достоевский:

– Потому что надо видеодоказательство. Откуда он узнал об этой песне, мотив ее? Он знал ее давно, со школы. Он даже пел ее в школе на концерте, у папы нашлась видеозапись восемьдесят шестого года.

Выслушав его, Решетников обратился к Даше:

– Заряжай Семена, ищите школьный актовый зал, задрипанный только, советский совсем. И молодой Белый мне нужен. Парень, шестнадцать лет, пятнадцать.

– Найдем, – отрапортовала Даша.

– Снять надо, как на старых видеокамерах, прямо чтобы с датой на изображении. Вперед.

Даша тут же вышла из кабинета, а Решетников подошел к столу. Достоевский встал, уступая ему место. Неожиданно вошла Даша. Решетников недовольно спросил:

– Что?

– Вы – гений! – сказала девушка и снова исчезла за дверью. Решетников посмотрел на Достоевского.

– Я – гений, – заявил тот. – Ты – просто способный автор. Но если работать и много писать…

Выйдя из офиса, Решетников увидел поджидающую его Стасю.

– Он угрожает мне, – сообщила она, кинувшись к нему.

– Как?

– Вот так!

– Почему не позвонила?

– Телефон разбила.

– Как именно угрожал?

– Сегодня его охранник хотел, чтобы я поехала к нему домой, типа кино снимать хочет со мной в главной роли.

– Может, действительно кино.

– Может. Но я не буду! А потом охранник сказал, что я сяду в машину в любом случае, у меня есть мама и папа. И дал понять, что с ними может что-то случиться! Зачем вы меня в это втянули?

Решетников сосредоточенно нахмурился и сказал:

– Я тебя услышал.

– Что? И все? Мне нужна защита. Моей семье нужна защита. Я пойду и расскажу во все газеты, как вы продолжаете…

– Я понял. Я договорюсь. Тебе дать денег на телефон?

– У меня есть деньги, я не покупаю, чтобы он мне не звонил. Куда мне идти?

– Иди к Саше домой, там его жди.

Стася растерянно залопотала:

– Что? Как? Мы же…

– Помиритесь. Ты же его любишь?

Стася кивнула.

– Я предупрежу домочадцев, тебя пустят.

Решетников начал садиться в свою машину.

– Пожалуйста, выпутайте меня из этого ада, – взмолилась Стася.

Петр кивнул и тронулся с места. Из машины он позвонил Ольге.

– Привет. К вам придет Стася, пустите переночевать.

– Они же с Сашей… – удивилась Ольга.

– Хочу их помирить. Пусти, дальше они сами.

– Хорошо. К тебе Саша не приходил? Не звонил?

– Нет. Мы же в крепкой ссоре, забыла?

– Он решил проверить, настоящие ли мы его родители. Так что жди.

– Ну мне же не нужно волноваться?

– В каком смысле?

– Ну, я же его отец?

Ольга возмутилась:

– Ты сомневаешься?

– Оля… вопрос страшный, если честно, – серьезно ответил Решетников. – Есть такая удивительная статистика, что десять процентов отцов воспитывают не своих детей. Откуда она взялась, не знаю, но статистика есть. Я же, сука, все-таки мнительный. Мне же вот только закинуть что-нибудь в голову. Поэтому я прямо спрашиваю и хочу ответа. Честного.

Ольга ответила размеренно и четко:

– Ты его отец. Спокоен?

– Кошмар… я тебе не верю. Вот это да… – Решетников истерично засмеялся.

– Хватит уже, – оборвала его Ольга. – Позвони, как с ним поговоришь.

– Конечно. Слушай, а я еще приглашен на вашу свадьбу?

Видя, что Ольга не отвечает, Решетников продолжал:

– Почему бы мне не прийти и не поздравить вас? Это будет так… по-дружески. Пожму руку Завадскому, тебя поцелую в щеку. Вручу конверт с деньгами. Пять тысяч долларов. Я могу. Даже двадцать. Щедрый такой подарок. Буду нарядным, улыбаться, шутить смешно. Я думаю, тебе будет не хватать меня в этот день. Так как?

– Приходи, – коротко ответила Ольга.

– И можно вопрос, интимный. Не пошлый. Но интимный. Тебе нравится мой… мои гениталии? Как предмет искусства, он красивый?

Ольга снова молчала, но Решетникова это не смутило.

– Ты не засмеялась, значит, либо ты думаешь, что я идиот – такие вопросы задавать, либо маленькая вероятность, но он действительно тебе дорог… ты скучаешь по нему? Он стоит у тебя перед глазами?

Тут Ольга громко, от души рассмеялась:

– Я скучаю по тебе, Решетников. Приходи на свадьбу, буду рада видеть.

Ольга повесила трубку. Решетников улыбался.

Придя домой, он увидел в прихожей Сашины кроссовки, куртку и рюкзак. Решетников прислушался. В квартире стояла тишина. Он заглянул в комнату, там никого не было. Стараясь ступать как можно тише, Решетников прошел в ванную – там тоже никого не оказалось. Он перевел взгляд на закрытую дверь кухни. Протянув руку, чтобы ее открыть, он вдруг представил, что в этот самый момент Саша занимается сексом с Красовской прямо на кухонном столе. Решетникова даже пот прошиб от этого видения. Но фантазия не унималась, он представил, как Саша, увидев отца, не прерывает своего занятия и говорит:

– Привет, пап. Ну как, обратку получить? Ты, наверное, пыхтишь, как паровоз, а тут надо спокойно, уверенно. И маму не мог удовлетворить, и педагога… нехорошо.

Решетников оцепенело стоял перед закрытой дверью. Тут она распахнулась – перед ним стояла Анна. От неожиданности она вскрикнула:

– Ты уже пришел?!

– Нет, я еще в пути, можете продолжать, – странно поглядывая на нее, ответил Решетников.

– Что продолжать? Саша пришел.

– Я понял.

Решетников зашел на кухню. Саша сидел за столом и пил чай.

– Привет, – поздоровался он с сыном.

– Я к тебе пришел.

– Позвонил бы, я приехал бы раньше, или…

– Я не хотел, чтобы ты был дома.

– Но ты пришел ко мне?

– Не совсем к тебе.

– Сразу говорю. Ни один