Оба ребенка начали ходить и говорить почти одновременно, и тогда или Ларочка оставалась у нас днем, или Андрейка у них. Дети любили проводить время вместе, да и нам с Фаней было полегче: можно было постирать или сделать уборку в комнате, пока малыши находились под присмотром родных. Правда, Лена не очень любила, когда ребята играли у Соломоновичей.

– Лучше у нас, под личным присмотром, – говорила она, хотя Фаня была и заботливая, и добрая, и умелая. Я доверяла ей полностью, с удовольствием делила с ней заботу о ребенке и сама никогда не отказывала в помощи. Хотя, как я понимала, дело было не в Фанечке, а в ее муже, Ленином брате. Он был человеком непростого характера, и отношения с сестрой складывались сложно.

Но Андрейка с Ларочкой были просто неразлучны. Конечно, они тоже и ссорились, и даже плакали друг от друга. Но стоило их после ссоры развести по разным комнатам, как обида забывалась и они начинали проситься:

– Хочу к Андрейке!

– Хочу к Лариске!

Они были настоящие брат и сестра. Но какие оба проказники! И прятались в кладовке или в шкафах, и надевали одежду друг друга, и, найдя банку варенья, мазали друг другу лицо и ковер, на котором сидели. Ларочку водили в другой детский сад, ведомственный, от Диминой работы, но после садика дети обязательно должны были встретиться и поиграть. Они подрастали, и их проказы тоже менялись.

Я помню, как эти двое, гуляя во дворе, решили поиграть в доктора и больного. Нашли старую газету и лужу с густой грязью. Андрейка, которому частенько ставили горчичники во время простуды, был врачом. Лариса стояла, наклонившись и задрав платьице до самых плеч, а он рвал газету, обмакивал в грязь в луже и ставил сестренке на ее голенькую и худую спинку самодельные горчичники. Вокруг собрались зрители и советчики их возраста. Красивое Ларисино светлое платье было всё в грязных пятнах от этой «процедуры», но все остались довольны. Случилось так, что как раз в этот день в гости к Фане и Диме приехала Ларисина бабушка, Анна Иосифовна. Мы, воспользовавшись тем, что дети гуляют и в доме тихо, сели с ней и Фаней попить чайку. Через какое-то время бабушке зачем-то понадобилось пойти на кухню, и она просто взглянула в окно и там увидела наших детей мокрыми и грязными от игры в горчичники. Боже мой, какая была реакция! Бабушка стала кричать из кухни и по-русски, и на идиш, зовя нас с Фаней. Мы подумали, что что-то случилось с детьми, всё бросили и побежали к ней. Мы ругали ребятишек, она ругала нас, все соседи высыпали из своих комнат на наш галдеж. У нас в квартире никогда раньше не было такого шума. Все надолго запомнили это происшествие и шутили по этому поводу.

Еще один случай, дети тогда были уже постарше, но в школу еще не ходили. Мы двумя нашими дружными семьями что-то отмечали в выходной день в нашей комнате. Был салат оливье, утка, запеченная с антоновскими яблоками, как Игорь любит. Соломоновичи, как мне помнится, принесли бутылочку «беленькой» и бабушкины соленые огурчики. И тут спохватились, что не хватает хлеба. Дети всё время вертелись тут же, а у Фани уже была грудная Галочка. Ну Андрейку с Ларочкой и послали за хлебом в ближайшую булочную, которая находилась у следующего перекрестка Садового кольца, прямо на углу. Дали им денег, наказали принести сдачу, что даст продавщица, и никуда больше не заходить, из булочной прямо домой. Ждем, ждем их назад, что-то долго нет. Уже мужчины не спеша выпили пару рюмок, и тут раздается звонок в дверь и входят наши посыльные с хлебом. Все их хвалят, говорят, какие они молодцы, и спрашивают про сдачу. Дети отвечают, что по дороге обратно зашли в аптеку, купили на сдачу витамины и уже все съели, пока шли. И в подтверждение своих слов дают родителям пустые упаковки. У Лены, когда она взяла пустые пачки и протянула их Фане, работавшей в фармацевтике, улыбка исчезла с лица. Фаня, всплеснув руками, сказала встревоженно:

– Что вы наделали! Срочно промывание желудка и клизму! Как давно вы приняли первую «витаминку»? Лиза, скорее неси графин воды и тазик!

Я не помню, что это были за таблетки, да и не очень в них разбираюсь, но поняла, что ситуация серьезная, и уже собралась бежать на кухню, готовить всё для названных процедур. Дети тоже поняли, что случилось нечто неприятное, и на всякий случай стали хныкать. Тут Фаня говорит:

– Подождите все минутку! Кто мог продать маленьким детям снотворное и другие таблетки в аптеке вместо витаминов? Никто! Тут что-то не так.

– А ну-ка, говорите правду, где взяли лекарство! – сказал им Дима строго.

– Это Лариска придумала, а не я, – заныл Андрей.

– Ты эти коробочки нашел, а я просто рядом стояла, – заплакала Ларочка.

– Ах вы паразиты, сейчас я вам покажу витамины! – рассердилась Лена.

Выяснилось, что наши заговорщики купили хлеба, а со сдачей пошли в кондитерский магазин на другой стороне Садового кольца. Этого они никак не должны были делать, переходить такую широкую улицу без взрослых им не разрешалось. Они купили конфет на все деньги, что у них были, съели их не торопясь по дороге обратно и только у подъезда стали думать, как им быть, ведь родители сказали принести домой сдачу. Не знаю, кто из двоих увидел пустые упаковки от лекарств в урне у дороги, они же читали еще совсем плохо и решили, что это были витамины. Дети очень напугали своих родителей и получили взбучку за то, что ходили одни через дорогу без разрешения, и за то, что пытались всех обмануть.

Ой, про эту сладкую парочку можно рассказывать бесконечно: как они катались на лифте, а тот вдруг остановился между этажами, или как у Андрейки голова застряла в заборе… Ну хорошо, давайте я вам и об этом случае расскажу. Андрейка тогда был уже постарше, лет шести. Та часть двора, где наши дети гуляли, отделялась старым, но красивым, видимо еще дореволюционным, забором от двора соседнего, который всегда был очень хорошо ухожен. И это было неудивительно, так как двор принадлежал министерству, в котором работал наш Дима. Забор состоял из металлических вертикальных прутьев с острием вверх, как у копий или длинных стрел. Такие заборы часто встречались вокруг парков или усадеб. Дети из нашего