уже предчувствовал то, что там увидит. Видимо, парень приобрёл определённый опыт, который не обманул его и в этот раз – две телеги, рядом лежат и сидят перевязанные верёвками люди, а те, кто ходят, о чём-то переговариваются довольными голосами и изредка пинают тех, кто связан.

Всё понятно – банальный разбой на дороге. Четырём селянам, видимо, пришло в голову, что если двум телегам ехать вместе, то это их убережёт от неприятностей. Бандиты же, наоборот, были привлечены этим и, улучшив время, когда на видимом участке дороги не было других людей, просто захватили проезжающих и отвезли всех в укромное, как им казалось, место.

Разбойников было с полдюжины, но они были неплохо вооружены и, скорее всего, занимались своим опасным ремеслом уже давно. Только этим можно было объяснить, что они довольно легко расправились с четырьмя крестьянами. Лишь парочка нападавших были ранены, остальные же выглядели вполне здоровыми. Связанные жертвы разбоя были изрядно покалечены, а те, кто лежали, вероятно долго не протянут. Очевидно, что оставлять живых свидетелей преступления не было в планах у грабителей.

Как поступить Евплу: уйти или напасть? Если же напасть, то сейчас или подождать удобного случая? Ситуация была непонятной – имеется ли где-то рядом разбойничий лагерь, куда будет переводиться добро, или лиходеи просто сядут на телеги и уедут. Поразмыслив, парень решил подождать. Разгорячённые недавним боем бандиты ещё держали оружие в руках и выглядели агрессивными. Вот когда они остынут и расслабятся, то можно будет попробовать и напасть на них. Четверо здоровых мужиков и двое раненых против одно Евпла – это перебор при любых обстоятельствах. Даже если он сейчас подстрелит пару врагов, то остальные всё-равно успеют приблизиться и тогда он точно не сдюжит с ними.

Бандиты же начали осматривать попавшее в их руки добро. Телеги были загружены мешками и их начали стаскивать, чтобы удобнее рассмотреть содержимое. Видимо, кроме зерна в некоторых мешках было какое-то добро, и лиходеи захотели внимательно всё потрогать. Ну что же, чем больше мешков будет перетаскано, тем больше разбойники устанут, а это на руку Евплу.

Работа у телег закипела и вскоре на земле уже стояли мешки. Потом начался досмотр, сопровождавшийся восклицаниями. Заглянув в один мешок, разбойники выражали одобрение увиденного, а заглянув в другой – шли пинать несчастных крестьян, тем самым показывая своё разочарование. Судя по тому, что битью подвергались только сидящие, двое других уже были на пути в загробный мир. Ничего не поделать, бог Кайрос решил не благоволить к ним сегодня.

Судя по всему, некоторые лиходеи решили вдруг поделить награбленное прямо сейчас и не все были согласны с принятым решением. Постепенно поднялась ругань и горячие любители незаконной поживы схватились за оружие. Евплу осталось лишь ждать результата стычки, закончившейся довольно быстро. Раненые валялись на земле, а на ногах осталось лишь двое.

Евпл не спешил. Уцелевшие бандиты что-то обсудили и начали перекладывать мешки из одной телеги в другую. Трудились они не очень слажено, но шустро. Теперь пора! Два врага – две цели для метких стрел. Всё произошло быстро и удачно для парня. Осталось лишь подойти и помочь ещё живым лиходеям побыстрее уйти туда, куда они, благодаря своему промыслу, должны попасть раньше других. Удостоверившись, что никто из них не дышит, Евпл подошёл к связанным. Как он и думал, почти все они были уже мертвы. Лишь один ещё тяжело дышал и глядел на парня почти замутнённым взором.

– Кто вы и куда ехали?

– Мы землепашцы из села Штайнкиммен, везли муку и зерно в Демост. Там сейчас высокие цены… – крестьянин зашёлся в кровавом кашле. – Скажи моей … – очередной приступ кашля не дал договорить.

Евпл решил отойти, чтобы его одежда не забрызгалась кровью и стал рассматривать мешки на телегах. Когда несчастный перестал кашлять, он снова подошёл к раненому, но тот был уже мёртв. Парень же стоял и не знал, что ему теперь делать. Осторожность нашёптывала, что надо всё бросить и уйти поскорее от места кровавой бойни, но жадность вцепилась крепкой хваткой в телеги, вопила и не отпускала. Если бы Евпл прожил всю свою жизнь в городе, то он наверняка бы принял доводы осторожности, но жадность – девка, сводящая с ума многих людей, – убеждала, что бывший крестьянский паренёк запросто сможет управиться с волами и довести телегу до города и там продать за неплохую цену. То, что эти деньги будут далеко не лишними, он знал и так. Вот только не вызовет ли он подозрение у покупателей?

Долго думать было неразумно. Приняв решение, Евпл по быстрому осмотрел все мешки, в одних, как уже было понятно, были зерно и мука, а в других – сукно различного качества. Парень вознёс молитву Кайросу, который, как он был убеждён, особенно благоволил к нему. Затем вывел загруженную телегу к дороге, предварительно обыскав трупы и забрав себе самое ценное, а лишних быков распряг. Рано или поздно их кто-нибудь да найдёт.

Телега катилась не очень скоро, но главное, что она приближалась к Демосту. Почти никто из встречных не обращал на парня никакого внимания. Мало ли кто едет на телеге по своим делам… Вот и город показался. Евпл не стал въезжать в незнакомый город на телеге, а завидев в стороне базар, направил волов туда. Там уже находилось достаточно приезжих крестьян, так что на парня мало кто смотрел. Заприметив человека, похожего на купца, о чём-то спорящим с крестьянами, Евпл подошёл поближе. Там шёл яростный торг. Крестьяне ни в какую не хотели снижать цены, чем чуть ли не сводили купца с ума. Тот уже ругал их последними словами, чем не добавлял себе расположения со стороны приезжих землепашцев.

Так и не добившись снижения цены, мужчина направился к другим продавцам. Тут к нему и подошёл Евпл:

– Что ты покупаешь, уважаемый?

– Я торгую всем, но сейчас мне нужно зерно и мука, а эти деревенщины сговорились и держат цену.

– Тогда я, наверное, смогу тебе помочь. Мой отец наказал всё сегодня продать и возвращаться домой. Так что если ты не будешь настаивать на низкой цене, то я не буду запрашивать дорогую.

Выторговывать нужную цену Евпл особенно не умел, но видел, как это делает Эразм. К тому же он уже узнал завышенную цену от крестьян и ту, которую предлагал купец. Так что скоро они пришли к взаимному согласию.

– У меня тут ещё много сукна. Я могу продать его по невысокой