Даррен поманил драконницу пальцем к себе.

Облизнувшись, Раяна не шла - плыла, покачивая обнажённой грудью, виляя бедрами.

- Лаэрд, - появившийся из боковой двери Малькольм прервал победное шествие Раяны.

А когда драконница заметила в руках дворецкого тонкую золотую цепочку, побледнела и стала пятиться назад.

- Нет, - шептала Раяна, уже догадываясь, что её ждет. - Нет! Нет, только не это...

Но тело, без её воли, уже двигалось навстречу Даррену - заставляя драконицу опустить голову.

Цепочка ядовитой змеей скользнула на её шею, моментально превращаясь в старую, засаленную нитку.

Молодая женщина разом утратила и свою красоту, и силу рода.

- Выдай ей какое - нибудь платье, Малькольм, - обратился к дворецкому Даррен. - Не голой же выгонять из замка нерадивую служанку.

- Лаэрд, пожалуйста - красиво заплакала Раяна, все ещё пытаясь произвести впечатление на дракона. - Я не знаю, чем я провинилась, но...

- У тебя будет время подумать, - махнул рукой, прерывая речь драконницы, Даррен. - Сто лет в обличье человека, надеюсь, научат тебя многому... если выживешь, конечно.

Раяна, перестав плакать, с ужасом смотрела на лаэрда.

- Но.

- И мой тебе совет: не стоит соваться в родной клан. На тебе сейчас столько магии - родные не признают. В лучшем случае, разложат на столе и попользуют... В худшем, могут и руки отрубить - вдруг ты что с голода не то схватишь.

- Лаэрд, - упала в ноги Даррену Раяна. Брезгливо отпихнув драконницу, Даррен поднялся с трона, и, направляясь к выходу, на ходу бросил дворецкому:

- Все, Малькольм, я - спать. С тебя выгнать из замка этот мусор, пристроить эльфиек - чтобы Лия не расстраивалась. И найди мне новую экономку!

Лия

Проснувшись, я какое - то время неподвижно лежала на кровати, глядя в потолок и размышляя над своей жизнью.

Бабушка всегда учила, что человек - даже самый умный человек на свете -совершает ошибки. У кого - то ошибки - маленькие, незаметные: ну, пересолила жена мужу похлёбку - с кем не бывает. Съел муж свой невкусный ужин, запил холодной колодезной водой - и к следующему утру уже всё позабылось.

У других же ошибки куда серьёзней: ошиблась, к примеру, травница с корешками - дала хворому не тот порошок - время потеряли, тело ослабили. И нет уже хворого.

Поэтому, наставляла меня бабушка, каждый корешок, каждую травинку дважды проверять, дабы не ошибиться, не навредить.

А жизнь - то наша всё - равно что корешки целебные: ошибёшься чуть - и нет уже у тебя жизни... Покорежено всё, испорчено.

Вот как у меня.

Я горько усмехнулась, припомнив, как приняла тогда в шатре Дракона, как упивалась своей страстью, позабыв про разницу между нами.

А ведь Даррен - даже не просто дракон, как его стражники или дворецкий; он - лаэрд клана, а это, посчитай что Драконий князь - не больше, не меньше.

И зачем такому я, простая человеческая девка, без положения, соответствующего воспитания, без сильного рода за спиной?

Я ведь так, травница, байстрючка, прижитая наивной деревенской дурочкой, и поплатившейся за этой своей жизнью...

Там, в лесу, в дороге всё казалось каким - то нереальным, сказочным... Не было ни преград, ни разницы в положении. А здесь, в замке, всё по -другому.

По- настоящему.

Всесильный лаэрд, сумевший одним своим приказом избавить меня от страшной увечной жизни в образе калеки и я - служанка, рабыня.., что драила нужники по ночам да стирала простыни из покоев эльфиек от драконьего семени.

Я ведь теперь даже не краснела, когда видела эти пятна - просто закидывала запачканное белье в чан с мыльной водой и шла дальше драить комнаты замка.

Бельё отстирать от грязи легко, а вот себя саму - наверное, уже и невозможно.

Я горько усмехнулась, пытаясь сдержать близко подступившие, злые слезы.

Размечталась, глупая дура... Поверила, приняла… Полюбила... И как тебе существовать, как жить - когда Он рядом?

- Пора подниматься, - прошептала я, сжав свою волю в кулак - чтобы ни случилось, но жизнь продолжается - а значит, негоже валяться без дела и себя жалеть.

Едва слышно скрипнула входная дверь - и в комнату, держа огромный поднос дымящегося мяса, вошёл Даррен.

- Я почувствовал, что ты уже проснулась, - улыбаясь мне. сказал Дракон. -Как ты себя чувствуешь, маленькая?

Я пожала плечами, не зная, что отвечать на подобный вопрос. Как я себя чувствую? Рада, что руки остались на своём месте, рада, что казнь отменили, а я, наконец - то вдоволь выспалась и почти что сыта?

В животе в этот момент предательски заурчало, напоминая, что с моим странным, почти драконьим аппетитом, почти - не считается.

- Так, - будто не замечая моего молчания, улыбнулся Дракон. - Все разговоры и дела на потом. Садись - ка ты сначала позавтракать.

- Я же недавно ела, - ответила я, в то же время сама старательно избегала смотреть на ароматные, дымящиеся кусочки... А рот, против моей воли, уже наполнился слюной.

Сглотнув, я покосилась в сторону окна.

- Не так уж и недавно, - хмыкнул Даррен, вручая мне большое блюдо прямо в кровать и самовольно пристраиваясь рядом. - Мясо тебе сейчас не помешает -ешь, сколько влезет.

- Спасибо, - тихо прошептала я, запрещая себе вспоминать бессонные долгие ночи, наполненные чувством голода и болезненной слабости.

- Лия, - позвал Дракон, и когда я так и не подняла на него взгляда, схватил меня за подбородок, вынуждая встретиться с ним взглядом.

- Прости меня.

Я тут же кивнула, пытаясь сосредоточиться на мясе, но Дракон - упёртый драконий князь не желал сдаваться:

- Прости. Это моя вина - не уберег, не оградил тебя от неприятностей.

Я пожала плечами:

- Вы и не должны. За каждой служанкой не усмотришь - вон их в замке сколько…

- Так. - Тон Дракона мгновенно изменился с мягкого и теплого на холодно -ледяной. Таким тоном, безо всякой магии, можно замораживать… Только вот мне, после ночи в казематах, уже ничего было не страшно. Потому что было всё равно.

- Лия, - строго продолжил Дракон. - Ты что напридумала себе, девочка, а?

Придумала собственную сказку, - с тоской подумала я, прикрывая глаза, чтобы хоть как - то избежать испытующего взгляда Даррена.

- Лия, пожалуйста...- выдохнул Дракон и принялся медленно и очень нежно целовать мои губы.

Легкие ласковые прикосновения Даррена соблазняли меня, лишали воли.