Петля тоже работала прекрасно – пока Лент не переступил порога, до его ушей не донеслось ни звука, хотя глаза подсказывали, что в его сторону было адресовано сразу несколько приветствий.

От Алевтины, поднимающейся снизу поруч с приглашённым официантом, настолько синим, что Лент зажмурился. Он никогда не видел синих, прислуживающих за столом. Правда, стоило сделать поправку на то, что он никогда не бывал на приёмах у главы синего клана. Надо привыкать.

От Савилы, которая сразу пошла навстречу Ленту, намереваясь незамедлительно подарить ему дежурный поцелуй, и от Розы, которая осталась стоять на удалении, глядя на Лента с явным ободрением – то, что она видела, ей нравилось.

– Я навесил петлю, – буркнул он на ухо рыжей ведьме, предупреждая комментарий, о том, какой он сегодня синий. Она только хмыкнула: «А я привезла твой акинак».

Смотри-ка! Зачем же? Акинак мог бы пригодиться новому московскому ведьмаку, Лент слышал, что переговоры уже велись, где-то в регионах нашлись желающие переехать в столицу.

– Но ты же не из-за этого примчалась, Савила, не верю. Да и соскучилась ты вряд ли – двух дней не прошло. Созрела поговорить?

– Поговорить действительно нужно, только не знаю, готов ли ты это услышать, давненько не видала у тебя такой довольной мордашки.

Вот так, уничижительно и свысока, и совершенно необидно. И как это у неё получается?

– Ладно, разберёмся. Где отец?

Отец, как оказалось, показывал дом его третьему обитателю – Любочке. Кухню ей показала Алевтина, а на террасу идти отказалась – холодно. Подумать только! Вчера из минус двадцати, и уже плюс десять – холодно.

Два этажа ступенек Лент проскочил в несколько шагов и остановился у застеклённой двери, ведущей на террасу. Пусть и без шампанского и официантов, поскольку в них гости крыши не нуждались, но вечеринка там была не хуже. Через стекло на Лента смотрела мара, та же, она тоже его узнала и кивнула. Под ногами у мары, изредка пролетая насквозь, вертелись юркие облачка, а за спиной возвышалась блестящая в лунном свете коса на криво отёсанной палке в полтора человеческих роста. Того, кто держал косу, видно не было. Но, насколько понимал Лент, высокая фигура в тёмном плаще найдётся где-то неподалёку.

Потом до Лента донёсся знакомый смех, низкий, гортанный, отцовский, узкого использования. В последний раз таким бархатным баритоном монарший советник обрабатывал Мину. Но если тогда он играл виндзорским акцентом, то сейчас щеголял запасниками из архивов, как минимум, царского правительства. Не явными анахронизмами, нет, «чела», «перстов» и «ланит» Лент не слышал – может дело не дошло – но всякие «Ступай вон!» для пристающей мелочи и «Сей секунд!» для смеющейся Любочки там присутствовали. Лент послушал ещё немного, открыл неплотно прикрытую дверь и ступил на террасу. Навстречу ему тут же юркнула сфера с очевидным намерением остановить. Ленту это не понравилось – совсем страх потеряли! – от недовольства он позеленел, и сфера проворно отскочила. То-то. Поддерживая в себе тот же настрой, он прошёл мимо обвившей древко косы змеи (новый подвид?) и направился к беседующей парочке.

– А! Сын, я чрезвычайно тебе признателен, должен сказать! Говорю тебе не впервые, я совершенно поражён твоей уникальной способностью находить незабываемых женщин!

Что-то подобное отец действительно говорил, но далеко не так одобрительно. Однако, глядя на сияющую Любочку, никаких уточнений Лент проводить не стал. Поприветствовал помощницу и сразу обратился к отцу с вопросом, который крутился у него на языке больше часа: – Тот зажим с гравировкой, его можно отследить?

– Только получил и сразу потерял?

– Да или нет?

Любочка удивлённо глазела на строгого полированного патрона, не узнавая. Ничего, ещё привыкнет, Скорзы – те ещё экземпляры, если понадобится, так и будут отвечать другу вопросом на вопрос до утра.

Отец прищурился. Что-то понял. Потому галантно подхватил Любочку под руку и направил её к лестнице: – Пойдёмте, душа моя, посмотрим, чем можно помочь этому охламону.

Охламон молча поклонился, но тут же выпрямился, услышав из-за спины сердитое: – Позвольте, но здесь очередь.

Змеи, мары, экто-туман… Это кто здесь разговорился? Лент обернулся и блеснул зелёными глазами, чтобы не мешали. Не помогло. Голос откашлялся и уточнил, судя по обращению, не у него: – Хозяйка, будет ли мне позволено дождаться?

Теперь Лент видел, что тьма перед его глазами была неравномерной. Фигура проступила достаточно ясно – вот и хозяин косы. Но и у него самого, оказывается, теперь есть хозяйка! М-да…

– Извините, Лаврентий Петрович, – смутилась Любочка. – Они скучают, я со вчерашнего дня их не звала. Сборы, аэропорты, перелёт. А здесь, на крыше, Алевтина разрешила. Вовнутрь они не войдут, там руны.

И ведьмак. Но что-то он не видел перед этим фактом особого страха. Может, потому, что вся нечисть на этой террасе была до безобразия упорядочена, и нечистью не назовёшь. Поди развей такого вежливого без угрызений совести.

– Это мы потом обсудим, дорогая Любочка, – он выразительно посмотрел на отца и показал глазами на дверь. Пока они тут с нечистью расшаркиваются, в одном из лондонских апартаментов укладывается баиньки сформированный чёрный, и если им повезёт отследить артефакт, то они прямо сейчас и узнают в каком. Всё быстрее, чем отели обзванивать.

Повинуясь едва уловимому жесту отца, Патрик удалил обслугу, и гостиная осталась в распоряжении тех семерых, для чьих ушей дальнейшее не могло показаться странным. Впрочем, шампанское официанты перед уходом подали, это Патрик тоже предусмотрел.

Роза начала разговор первой, внимательно всматриваясь в дорожки газовых пузырьков в своём бокале, будто пытаясь их пересчитать:

– Я так понимаю, Савила, нас с тобой готовы выслушать.

Ленту хотелось как раз другого, ему не терпелось узнать, где сейчас Мина, и он надеялся, что первым делом они отследят артефакт, в то же время он понимал, что срочности в этом не было никакой. Не поедут же они арестовывать американца из штаба влиятельного политика, пребывающего в Лондоне наверняка на законных основаниях.

Ладно, поговорим, тоже не лишнее, подумал Лент и тут же буркнул: «Говорите уж». Прозвучало это немного невежливо, вырвалось, всё оттого, что он редко официозничал с Савилой, особенно когда она смотрела на него вот так, глазами полными иронии и снисходительности.

– Что-то мне подсказывает, Лент, что твои мысли сейчас далеко, – сказала ведьма и подмигнула Розе.

Да что же это такое! Теперь дамы будут над ним потешаться квартетом?

Роза, однако, тона не подхватила и осталась так же невозмутима.

– Лаврентий, у нас к тебе серьёзный разговор, дорогой. Он имеет касательство ко всем нам, но для тебя может оказаться болезненным.

Пронюхали про сегодняшний день? Вряд ли. Здесь другое. То, из-за чего они прилетели.