Наверняка о том, что у него появился соперник, Дориан догадался быстро. Времени на изучение помехи не было и он заскочил к Ленту в офис, чтобы «забыть» там пентакль – знал, что зелёный быстро разберётся, что за билет в один конец ему предложен. Разберётся и не откажется.

Приглашение закрепили через Бригитту – как именно подъехали к ней, Ленту было неинтересно. Может, через собак, она же ветеринар.

Мина, конечно, знала и, конечно, была против, но ничего, кроме предупреждения послать ему не осмелилась. М-да, в этих отношениях равенством прав полов не пахнет.

Потом была Альберта. Действительно, жаль бизонов. Потом Африка, визы, прививки, но за три месяца управились. Карла оставили напоследок. Французский госпиталь, даже его синее крыло – это всего лишь госпиталь. А финальный штрих как раз и должен быть таким – лёгким.

И всё. Чёрный собран и к работе готов. То есть для Дориана план в итоге сработал. Но не для Мины. Лент попытался поставить себя на её место и не смог. Он, Лент, ворвался в сформированный ею мир и неожиданно оказался для неё жизненно важным. Наверное, её сердце действительно разрывалось в тот день, когда Алевтина гадала ей по руке. Хорошо, что судьба быстро дала заднюю, и Мина поняла, что Дориана больше нет. По сути, она жила с чужим человеком. Больше того, она помогала ему убивать.

Теперь Анна. Как получилось, что она стала являться Мине именно после их встречи с Лентом? Мистика. Тут годами разбираться, и не в одну голову, а коллегиально… но мысли у него были. Его связь с Анной вполне могла оказаться чем-то вроде якоря – как там у демонов, один аркан на один переход? Был ли Лент её якорем в этом мире, сказать сложно, но когда он встретился с Миной, Анна «узнала» в ней себя и могла изменить привязку, чтобы передать свою миссию.

Он снова вспомнил про утраченный кусочек кожи и про гравировку, призванную сохранить текст клятвы. Выходя из дому, он не захватил с собой ничего, ни бумажника, ни телефона, только этот зажим, потому и топал теперь домой ножками. Не сбывать же за-ради такси такие драгоценности, причём, ночью.

Посмеявшись своим мыслям, он полез в карман брюк и замер – зажима не было. Не было его и в другом кармане, и в пиджаке не было, и в куртке...

Интересно, Савила добралась уже? Теперь они с Алевтиной точно до утра не заснут, на Лента глядя. Он представил себе это зрелище и позеленел. Слепой? Да лучше бы он был немым! Это ж надо было всё разболтать! Знал же, что она ищет заклинание Анны!

Стоять напротив Мраморной Арки и колотить себя руками по карманам, даже по ночам, особенно по ночам, не стоило. Это Лент понимал. Ладно. Пора продолжать движение. Движение – жизнь. Кто это сказал?

Себя он утешал тем, что теперь, когда она стянула у него отцовский артефакт, ей больше незачем переживать, хоть выспится. А клятва – да кому она теперь нужна?

Решено, он не будет сердиться, напротив, он ускорит шаг! Если успеть к отцу до полуночи, позже неудобно, то и в новый дом можно будет сегодня перебраться.

Полицейских у дома отца не оказалось. Патрик, открыв дверь, немедленно её закрыл, но уже снаружи.

– Наконец-то! Я едва вас дождался, Лоренс, собирался оставлять записку. Пойдёмте скорее, мистер Скорз решил не откладывать с новосельем. Они с Алевтиной уже там. Вещи давно перевезены. Миледи главы кланов, когда я последний раз справлялся, были на подъезде. Так что ждут только нас.

Как неожиданно и как удачно! Ленту не придётся трудиться – вещи уже на месте. Эх, а ведь он так и не придумал, как подъехать к Алевтине, чтобы ему досталась верхняя спальня. Само собой, достаточно было просто попросить, но он не хотел начинать их новую жизнь со старой подчинительной модели.

– Алевтина распорядилась отнести ваши вещи наверх, сама заняла одну из нижних спален, сказала, что им с Любовью Артемьевной на одном уровне будет уютнее. Если у вас буду возражения, передислоцируем.

Его любимая Алевтина!

– Спасибо, Патрик.

А «спасибо», как известно, это всегда «нет». Вот он и получил любимую комнату в любимом доме. Недурно для завершения прекрасного дня.

Они свернули в бывший конный подъезд, тротуар закончился, и мощёная мостовая гулко отозвалась на их шаги. На секунду выступили из тени полицейские, но, узнав гостей, снова растворились в темноте. Ночь. Все спят. Один только новый дом Лента сияет в конце тупичка яркими пятнами окон. Шторы дизайнер таинственной Сары не продумал – что говорить, англичане жизнь за шторами не прячут, этот вопрос придётся доработать, а пока Лент с радостью рассматривал знакомые фигуры в окнах первого этажа и думал, что ночными посиделками посреди недели соседей они к себе не расположат. Петлю бы навесить, да некому. Извините соседи, бракованный ведьмак вам достался, колдует только когда сердится, а сейчас он исключительно счастлив.

У входа разгружался маленький пикапчик, доставка фуршетных закусок, «ведомственный», как услужливо подсказал Патрик. Водитель поздоровался и как раз схватился за двухэтажный поднос с малюсенькими канапе на шпажках, но не рассчитал свои силы, а, может, поскользнулся и, в попытке восстановить баланс, взмахнул руками. На вполне ожидаемо взлетевшие в воздух подносы Лент отреагировал мгновенно: сложил пальцы в нужную фигуру, собрал силу в груди и ударил. Левитация. Воронка временной потери веса. Это даст синему несколько минут, чтобы восстановить баланс и подхватить воспарившие закуски. На нечисть не действует, но на сосуды, в которых та перемещается по нашему миру, действует прекрасно. Взрослого человека такая воронка высоко не поднимет, разве что ребёнка, но остановит любого, а пока тот будет недоумённо трепыхаться в воздухе, подоспеет ведьмак. Вот так. Не кричать же на всю Ивановскую «Стой! Стрелять буду!».

Итак, Лент ударил. Подносы упали. Он открыл было рот от удивления, но очень быстро понял, насколько это было неудивительно. То есть было бы удивительно, если бы не сработала ворожба, но никакой ворожбы не было, вместо выхлопа зелёной силы, по груди Лента разлилось синее спокойствие, которое, по осознанию, расплавилось в рыке самого настоящего зелёного гнева.

Да ятить тебя колотить, лешья кочерыжка!

Размазанные по брусчатке канапешки живо превратились в прах – это чтобы не мучиться с уборкой и с угрызениями совести. А Лент уже ворожил во всю, навешивая на дом самую ядрёную охранную петлю из возможных, такую, чтоб не подходи! Не пропадать же запалу даром.

О том, как это выглядело со стороны, лучше было не думать. Когда он успокоился и взглянул на Патрика, тот был бледнее лунного света, а «ведомственный», тот, как показалось Ленту, и вовсе крестился. Ну и пусть! Зато фигуры в окнах превратились в неузнаваемые силуэты, и Лент точно знал, что даже если открыть все окна и двери этого дома, никакие соседи, даже тёмные, не уловят ни обрывка из их разговоров.

Сейчас и проверим.

К звонку он не потянулся, попробовал толкнуть и оказался прав – дверь не была заперта. Да и ни к чему – дверную раму украшала хорошо знакомая руна.