– Опустите оружие, я им все объяснил, – попросил Жаарр.

Я с облегченным выдохом опустил рельсотрон. Оно и понятно, перспектива сражаться с пятнадцатью инопланетянами в замкнутом помещении меня не вдохновляла.

– Не беспокойтесь, я уже передал им языковую программу, так что они теперь понимают нас.

– Все-таки в вашей технологии чипизации есть и свои плюсы, – заметил Кшиштоф.

Дверь позади нас опустилась, раздался еле слышный щелчок.

– Позвольте представить моих сослуживцев.

Только подойдя ближе, я заметил одну странность: все сослуживцы Жаарра поразительно похожи на него. Можно, конечно, возразить, сказав: они непривычны нам, поэтому кажутся одинаковыми. Но здесь это возражение не проходит, ведь я способен замечать многие мелкие детали и могу сказать одно: все эти ящеры не только на одно лицо, но и одного роста и даже телосложения. У всех один и тот же цвет глаз. И только мельчайшие детали отличают их: у одного небольшой шрам, у другого на голове чуть-чуть темнее чешуйки. За исключением этих мелких деталей, они одинаковые. Как машины одной марки, модели и одного цвета, только разных оттенков.

– Это старший помощник капитана корабля Жаарр Б-100. Это глава систем системы связи Жаарр Б-101. Вон там начальник управления службами корабля Жаарр Б-103.

Так были впоследствии перечислены все члены экипажа второй вахты, к которой относился Жаарр. Прослушав его, я был в легком шоке. Заметив это, Жаарр слабо улыбнулся.

– Ты все верно понял, Алексей. Мы – клоны. Я же говорил, что у нас число особей в обществе регулируется, и особи производятся на специальных заводах. ЖААРР – это аббревиатура на моем языке. Жажигр Аашии Аорри Ражбомо Ражжара. Что в переводе на ваш означает примерно следующее: Биоинженерный Особый Интеллектуально Продвинутый Индивидуум.

– Честно говоря, я удивлен.

– Мы и сами в шоке, – внезапно с трудом произнес старпом Жаарр Б-100. – Ваш язык такой непривычный. В общем, когда-то раньше нам это казалось нормальным: нормальным, что нас выращивают в пробирке, нормальным, что мы живем всего лишь пятьдесят лет, тогда как наши правители бессмертны. Но с отключением протоколов поведения и потери связи с управляющим ИИ у всех на корабле стали появляться вопросы. Впрочем, Жаарр Б-102 сам вам все расскажет, но сейчас поторопитесь. Корабль не должен взлететь, иначе это будет катастрофа как для нас, так, впрочем, и для вас. Так что пора выдвигаться.

– Кшиштоф, возьми вон тот энергомет, а я возьму ружье.

Жаарр указал на стол, где посреди разнообразного хлама валялось здоровенное оружие. У него тяжелая ручка сверху, как у бензопилы, чтобы удобней было держать, а вместо спускового крючка – на рукоятке небольшая нажимная пластина. От самого оружия отходит массивный кабель и крепится к небольшому ранцу с лямками. Блестящий и отливающий медным цветом ствол на удивление массивен, из-за чего можно подумать, что он стреляет вовсе не пучками заряженных частиц, а какими-нибудь крупнокалиберными пулями.

– Не забудь надеть ранец. Весь запас частиц как раз в нем. Скорострельность у этой штуки порядка ста восьмидесяти выстрелов в минуту.

Помимо ружей окружающие нас ящеры взяли по нескольку небольших блестящих цилиндров, сделанных из металла, похожего на латунь. Сверху цилиндра – небольшой колпачок. Жаарр подошел к нам, протянул каждому по три таких же.

– Вот, возьмите. Срываете вот эту крышку и бросаете. Через… три секунды – взрыв.

Похоже, Жаарру все еще трудновато ориентироваться в нашей системе исчисления, и на миг он задумался, переводя инопланетную меру в земную.

– Хорошо. Жаарр… я привык называть тебя так, без номера… ничего, если я так к тебе буду обращаться? – уточнил я.

– Не вижу в этом проблемы. Итак, ты что-то хотел спросить?

– Да. Так что случилось на корабле? Я примерно понял, но все же интересно увидеть целую картину.

– Из-за сбоев в питании, связанных с тем монстром, что поселился в реакторе и активно рос, пожирая энергию и домашних зверей, проснувшихся вместе с самими колонистами после очередного сбоя и преждевременного отключения работы криокамер. Позже монстр перешел и на пожирание колонистов. Он хитро прятался, это сейчас он обнаглел и разросся, а раньше его не обнаруживали при проверке реактора. Из-за сбоев в электричестве также стали отключаться ИИ и процессор, отвечающий за протоколы поведения. Многие начали задумываться, у них появились «неправильные» мысли. Они внезапно поняли, что являются не единственными в этом мире уникальными личностями, а всего лишь биороботами, выращенными только потому, что это менее затратно, чем создание синтетика – полноценного разумного робота. И живем мы до пятидесяти лет только потому, что, несмотря на все протоколы поведения, постепенно мы, набираясь как жизненного опыта, так и мудрости, все же начинаем думать в неправильном направлении. Именно поэтому возраст искусственно ограничен.

Глаза Жаарра сузились, а весь его вид выражал явный гнев, чего с ним раньше не случалось.

– Как я мог быть таким слепцом, не видя очевидного ужаса своего существования! Впрочем, это сейчас не важно. Так вот, колонисты стали выходить из-под контроля. Они осознали свое рабское существование и попытались разорвать этот порочный круг. Произошел бунт, причем в тот момент, когда мы упали на этот ледяной спутник. Первую команду корабля истребили, кроме инженеров, которые работали у реактора и заблокировались в помещении возле него. Именно им удалось получить сигнал-сообщение с родной планеты о провале эксперимента и заразе из наноботов, которая медленно окутывает планету и пожирает ее. Так что, осознав, что родины уже нет и надо как-то дальше жить, инженеры согласились сотрудничать с колонистами. На корабле – множество пищевых заводов, разных лабораторий, в том числе и генной инженерии, имелись капсулы клонирования и репликации. Инженеры создали новое поколение нашей расы. Точнее, взяли за образец нашу расу до того, как корпорации получили полный контроль над планетой. Когда еще было разделение на пол и тому подобное. А дальше поколения стали сменять поколения. Старые умирали, молодняк утрачивал знания. Спустя десятки поколений колонисты совсем одичали, разучились писать и считать, осталась похожей только устная речь – и та сильно искаженная. Естественно, они разделились на группировки или, если сказать точнее, на племена. У каждого племени – своя территория. Единственное, что они умеют, – пользоваться оружием. Это знание охотнее воспринималось новыми поколениями. Но даже оно частично утерялось, ибо включать максимальную мощность для своих ружей они уже не умеют. В целом картина такая.

– Почему, кстати, ИИ при возобновлении питания не продолжил работу? – спросил Кирилл.

– Потому что инженеры, присоединившиеся к восставшим, его отключили. Причем не программно, а физически, как и процессор, отвечающий за протоколы поведения. Теперь, я считаю, его включать и не нужно.

– Все готовы? – спросил помощник капитана по имени Жаарр Б-100.