«Какой хороший мальчик, — умилился шеф. — Когда вернешься, с меня конфета».

«Только не светящаяся, — попросил я. – Они, оказывается, совсем невкусные».

Призрак Эши Харабагуда вернулся около полудня. Я к тому времени успел не только выспаться, но и начать беспокоиться. Зов-то ему не пошлешь. Однако, хвала Магистрам, явился – совершенно невидимый при солнечном свете, но, как мне показалось, довольный. И в дом согласился войти без лишних уговоров. Видимо, активная подготовка к участию в ограблении помогает избавиться от излишней церемонности. Если Его Величество Гуриг Восьмой когда-нибудь захочет перевоспитать всех своих придворных разом, я подскажу ему отличный метод.

— Потерял много времени, — с порога сказал Эши Харабагуд. – Сперва был уверен, что шапки еще в Вэс Уэс Мэсе. Игра-то только завтра после полудня начнется. Но нет, их уже увезли. А там сложили в сарай, специально по такому случаю построенный. То еще хранилище, дунешь – развалится. Но сам факт! Раньше-то просто кидали мешки на поляне, никто и не думал к ним прикасаться до начала игры. В общем, можем идти. Только не могу решить, когда лучше там появиться? Днем меня не видно, а ночью тебя труднее разглядеть.

— Давайте в темноте. Вас-то они, в случае чего, просто испугаются. Что, возможно, даже к лучшему – паника отвлечет внимание. А меня спросят, на кой я тут шляюсь. И тогда придется присоединяться к игре, кидать жребий, ждать своей очереди, рискуя, что шапка достанется кому-то другому. А потом, чего доброго, сидеть в Вэс Уэс Мэсе до новой игры. Кстати, как часто они проводятся?

— От двух до пяти раз в год. Логики в расписании Великой Игры лично я так и не обнаружил. Но почти уверен, что это как-то связано с фазами луны. Или еще с чем-нибудь в таком роде. В астрологии я ничего не смыслю, но точно знаю, что есть дни, особо благоприятствующие глубокому погружению в сновидения.

— Слушайте, так, может, в другие дни шапка не подействует, сколько в ней ни спи?

— Никогда об этом не задумывался. А ведь скорее всего так и есть.

— Тогда без вариантов, надо идти ночью. Если меня заметят, кучу времени можем зря потерять.

Вообще-то я сразу прикинул, что, потратив это время на учебу, мог бы гораздо лучше подготовиться к предстоящему делу. С другой стороны, с тем же успехом можно утверждать, что, роди меня мама на пару лет позже, я бы гораздо лучше подготовился к жизни. А это, конечно, абсурд.

Я хочу сказать, единственный показатель нашей готовности к любому событию – тот факт, что оно с нами произошло. А все остальное – просто разговоры.

— Ты прав. Раз так, выйдем после заката, — решил Эши Харабагуд. – Место завтрашней игры совсем рядом с городом, часа за два доберемся. Там, правда, попадаются довольно сложные участки пути, но ты же угуландец, тебе все равно — при свете идти или в темноте, верно?

— Почти все равно, — кивнул я.

— Вот этой вашей способности я при жизни ужасно завидовал, — неожиданно признался призрак. – Сам-то в темноте только ощупью передвигался, да и то неуверенно. Терпеть не могу быть беспомощным.

Я вспомнил, как чувствовал себя, временно лишившись нюха, и энергично закивал.

— А теперь слушай меня внимательно, — сказал Эши Харабагуд после того, как я под его присмотром уничтожил на завтрак добрую половину припасов хозяйственного Еси Кудеси. Это чудовищное пиршество называлось «плотный завтрак» и теоретически должно было придать мне сил.

Я встрепенулся и обратился в слух. Честно говоря, очень нервничал. Вот объявит он сейчас: «Во сне ты должен совершить тройной переповорот Туйявранги со сквозным просвистом» или: «От тебя всего-то и требуется – вывернуть края сновидения наизнанку, оставив в неприкосновенности его центр». Или еще что-нибудь этакое невообразимое, чего я не просто не умею, но даже за двадцать лет прилежных занятий не научусь. И плакала тогда наша миссия.

Но ничего такого ужасного Эши Харабагуд не выдал.

— Все, что от тебя требуется, – это сохранять ясность сознания и помнить о себе, — сказал он. – И обо мне. То есть обо всем, что было и еще будет сказано с момента нашей встречи. Это понятно?

— Это и в обыкновенном учебном сновидении важно, — согласился я. – Иначе никакого смысла его смотреть.

— Совершенно верно. Просто ставки еще никогда не были так велики. А больше никакой существенной разницы. Кроме, конечно, соблазнов. Учебные сны, я знаю, бывают приятные и не очень. Но в целом ничего особенного. В любой момент можно проснуться, ни о чем особо не сожалея.

— Ннннннуууууу, это как сказать... – протянул я.

Потому что проснуться-то я и правда могу в любой момент. Но «ни о чем особо не сожалея» — это не мой случай. Очень уж все интересно!

— Ясно, — вздохнул Эши Харабагуд. – То ли на учебные сновидения тебе до сих пор везло, то ли ты слишком страстный и увлекающийся сновидец.

— Скорее второе, — признался я. – Но это не беда, я умею брать себя в руки. И хорошо знаю слово «надо».

— Дело в том, что таких захватывающих приключений и небывалых переживаний, какие ждут тебя в Вечном Сне, в твоей жизни до сих пор не было – ни в сновидениях, ни тем более наяву. Все самые несбыточные мечты принесут тебе на золотом подносе. Даже те, которые ты никогда не мог сформулировать. Собственно, их – в первую очередь. Но ты должен сказать себе: «Потом».

— Мне придется сказать: «Никогда», — поправил его я. – Но, думаю, все равно справлюсь. Достаточно вспомнить, что в финале меня съедят, и все как рукой снимет.

— Будем надеяться. Потому что положиться в этом деле ты можешь только на себя. Помощников в Вечном Сне у тебя не будет. За шиворот от этого корыта никто не оттащит, только сам.

— Это я тоже запомню. Что дальше?

— Ты должен понимать, что твое могущество в этом сновидении беспредельно. О таком даже Сонные Наездники не смеют мечтать – потому они всегда первые среди желающих сыграть в Чанхантак. Со всей страны съезжаются. Но им редко везет. Слишком опытные, чтобы Вечный Сон ими заинтересовался... Впрочем, ладно. Речь не о них, а о тебе. Так вот, вспомнив о своем могуществе, ты должен пожелать найти Кегги Клегги. Увидеть, как она сейчас поживает и что поделывает. В смысле, что ей снится. И тебе не откажут. Просто не смогут отказать. И тогда...

— Но где гарантии, что мне покажут настоящую Кегги Клегги, а не ее точную копию?

— Гарантией тут может быть только твое намерение увидеть именно ее, а не иллюзию. К тому же возможности проверить никто не отменял. А этому тебя уже научили. Я заметил, ты даже меня вчера проверил на всякий случай – не мерещусь ли. Вот и молодец, всегда так поступай.

— Ясно, — кивнул я. – То есть обычная проверка в Вечном Сне работает.

— Ну да. Это же просто сновидение. Правда, чужое, а не твое. И слишком глубокое. Но общих правил это не отменяет.

— Уже легче. А что мне делать после того, как я встречу Кегги Клегги? Хватать ее и кричать, что хочу вместе с ней проснуться?