Простак Джон заботливо изучил лицо Нико.

— Нет, — сказал он и потопал к товарищу. Могучая ручища легла Нико на плечо.

— Серьезно, Джон, я просто случайно порезался во время эксперимента. Не нужно…

— Нет, — заявил Джон, прежде чем сдавить Нико в объятиях. — Простак Джон. — Великан заграбастал голову юноши, прижимая ее к груди.

На миг Нико просто застыл, прислонившись к этой могучей живой стене и безвольно свесив руки. Он подождал немного, а затем приобнял Джона в ответ. Простак Джон отпустил друга со словами:

— Брызги плюх!

— Еще какой плюх, — согласился Нико. — Прямо описание моей жизни: «брызги плюх».

Они пожелали друг другу спокойной ночи, и Нико побрел к себе. Он забыл завесить окно бумажным экраном, и теперь вся комната промерзла.

— Вот незадача, — вздохнул Нико, швыряя в камин магические искры. Вскоре огонь уже вовсю плясал на поленьях, освещая привычный беспорядок в комнате. Он отвязал поясную сумку и бросил ее на кровать.

В дверь постучали. Он обернулся: на пороге стояла Девин. Она возилась с застежкой накинутого на плечи плаща, попутно опробуя на Нико разные варианты хмурого взгляда.

— Я слышала, как ты вошел, — пробубнила она. — Представляешь, меня сегодня в ночь дежурить поставили. Ректор, гад, захотелось ему, видите ли, чтобы трапезную в темноте драили, а то вдруг кто-нибудь из иностранных… Кровь и пламя! Что у тебя со щекой?

Нико прикрыл рану рукой.

— Ничего. Помогал Шеннону с исследованием и случайно поранился.

— Нико, не будь идиотом! Сколько можно мечтать о капюшоне волшебника? Если Шеннон дает задания, которые тебе не по зубам, лучше…

— Дев, меня все устраивает.

Она всплеснула руками.

— Хорошо, хорошо. Не надо нервничать! Просто это лишний раз подтверждает, как к нам относятся в академии. Думаешь, безграмотные получают порезы во время повседневных дел?

Нико тяжело опустился на кровать.

— Дев, сегодня в трапезной я ляпнул, не подумав, — ну, когда сказал, что ты хочешь выскочить замуж… Прости меня. Ты так часто сплетничаешь о том, кто с кем встречается… ну, в общем…

— Кто бы сомневался! И так ясно, что у тебя ослиный помет вместо мозгов, — отрезала Девин. — Хотя, надо признать, кое-какая польза от тебя все же есть: история о том, как Лос стал первым демоном, очень мне помогла. Магистр Хайсмит осталась довольна. — Нико открыл было рот для ответа, но не успел издать и звука, как она подхватила: — Короче говоря, придется мне всю ночь драить трапезную. Вернусь с утреца пораньше. А пока меня нет, вы с Джоном за старших. Вся мелюзга уже спит, хотя поначалу они жутко разволновались, увидев стражников. — Тут она помянула крепким словцом стражников, наколдовавших охранные решетки на двери. — Представляешь, мне пришлось их звать, а потом дожидаться, пока они откроют дверь! — Она подняла глаза. — Может, ты знаешь, почему нас тут закупорили и почему не выпускают за ворота?

Нико покачал головой. Он пообещал Шеннону молчать.

— Что ж, имей в виду: если кому-то из младших девочек приснится плохой сон, они придут к тебе. Как думаешь, справишься?

Когда Нико ответил, что справится, она вышла, оставив дверь открытой. Едва не падая от усталости, он поднялся и сам ее захлопнул. Возвращаясь в постель, он заметил под кроватью нечитаный томик рыцарского романа. Губы юноши изогнулись в слабом подобии улыбки.

Нико зажег ночную свечу, задернул бумажным экраном окно, сел на кровати и поднял книгу с пола. Роман назывался «Серебряный щит». Торговец запросил за него семь лорнских пенни, Нико удалось сбить цену до четырех.

Обычный томик в кожаном переплете, без металлических вставок, с простой застежкой из сыромятной кожи. Нико легонько коснулся пальцами корешка, припоминая долгие часы между дежурствами, которые он провел за чтением.

Под треск поленьев в камине Нико открыл книгу и всмотрелся в первую строку. Он четыре раза пробежал ее глазами, и каждый раз видел отдельные буквы, а не слова. Его внимание привлекли нарисованные на полях миниатюры. Два конных рыцаря сошлись в поединке. Размахивающий копьем воин сражался с черным чешуйчатоязыким монстром.

Нико откинулся на подушку и вновь вперил взгляд в первую строку. Но разум юноши упорно не желал читать. Стараясь сосредоточиться, Нико медленно водил пальцем вдоль миниатюр.

Наверное, утром он отругает себя за излишнюю сентиментальность, но сейчас он не мог сдержать тихого вздоха.

В детстве он видел себя героем рыцарского романа. В своих фантазиях он заселил окрестные леса воображаемыми монстрами и расправлялся с ними по очереди.

Он представлял, как наденет доспехи и сойдется в схватке с Тамелканом, безглазым драконом, или Гаркексом, рогатым огненным троллем, или даже с самим неодемоном, который мог по желанию коверкать магический язык. Он мечтал восстановить мир, спасти королевство, стать героем.

Одно из тех мальчишеских желаний отозвалось теперь в его сердце. Он медленно положил на грудь раскрытую книгу. Закрыл глаза и попытался вернуться в детские мечты.

Ему захотелось вновь увидеть стаю белоснежных птиц, летящих высоко над голыми каменными пиками, что окружали зеленую долину. Захотелось ощутить холодную сталь меча на бедре и на закате спуститься в заветную долину. Встретить ночь на водопадах, наблюдая, как загораются золотистые огни в окнах домов далекой деревушки…

Так, медленно и незаметно, Нико погрузился в сон. Сначала ему снилось то, о чем он мечтал, и сон его был спокоен и мирен.

А затем он увидел кошмар.

Амади Океке едва сдержала зевок, когда она и ее секретарь описали очередной круг по Двору Дагана.

— А что, если ни Шеннон, ни Никодимус не причастны к недавним смертям? — спросил Кейл, потирая глаза.

Было уже поздно, а они который час обсуждали ход расследования.

Обдумывая вопрос Кейла, Амади оглядела двор. Широкую прямоугольную площадку освещали магические светляки, развешанные вдоль сводчатых аркад и шпилей.

Дорожки делили двор на четыре равные части; на каждой был разбит цветник. Рядом с клумбами, в окаймленных кустарником нишах, стояли каменные скамейки. Кое-где сидели одетые в зеленые мантии жрецы, которые вышли насладиться свежим воздухом после ночи, проведенной в душных библиотеках за обсуждением договора.

В центре двора росло несколько осин, и осень уже позолотила их макушки.

Амади снова повернулась к Кейлу.

— Крайне маловероятно, что кто-то из делегатов или других волшебников академии точил зуб на Нору. Поэтому нам следует рассматривать Шеннона как главного подозреваемого.

Кейл покачал головой:

— Магистр, вы же сами всегда говорили, что настоящий профессионал не имеет права игнорировать маловероятные варианты. Разве мы не должны допросить других волшебников Звездной академии, а также иностранных делегатов?