— Ты не служишь в полиции, с твоей работы тебя тоже выгнали.Надеешься на поддержку друзей?

— Если смогут помочь.

— Кажется, таких, как ты, у вас называют безбашенными?

— Точно. Самое время тебе смыться.

— И что ты будешь делать одна?

— То же самое, что и с тобой.

Он хмыкнул и покачал головой. По дороге я заскочила к Артемунавести кое-какие справки. О своем визите к господину Ковалю я предпочлаумолчать. Вешняков против обыкновения не ныл, а был чрезвычайно деятелен.Правда, не удержался и посетовал:

— Хоть бы какую зацепочку…

— Что там с Колей из компании наркоманов-грабителей в«Витязе»?

— Ничего. Ни в одной из автомастерских похожего парнянет.

— Чем тебе не зацепка?

— Если бы еще знать, где следует искать этого Колю.Осведомители молчат как проклятые, никто ничего. Я бы даже мог подумать, чти дваэтих дела никак не связаны.

— И что мешает?

— Интуиция, — фыркнул Вешняков. — Чеголыбишься? Не всегда она спит, нет-нет да и вякнет что-то. У Лялина тоже пусто.Правда, удалось установить, что Кислицын не так давно ездил в Москву, гдевстречался с Шестаковым. У того, кстати, никаких проблем в последнее время небыло, если верить тамошним ментам. Похоже, что в определенных кругах он былчеловеком уважаемым.

— То есть то, что он был связующим звеном междукиллером и местной публикой, сомнению не подлежит?

Вешняков кивнул:

— Группировка, по некоторым данным, как разспециализируется на наемных убийствах. Как думаешь, киллер все еще здесь?

— Думаю, здесь.

— И я думаю, — согласился Артем. — Толькоубийство девчонки совсем не походит на работу киллера. Сплошная белибердаполучается. Но ведь должен он как-то себя проявить, иначе на кой черт сшиваетсяздесь?

— Выжидает, — выдала я ценную мысль.

— А этот тип, что к тебе прибился, что ты о немдумаешь?

— Ничего хорошего. Либо идиот, либо у него естьинтерес.

— Ты ему веришь?

— Мне трех пальцев хватит, Чтобы пересчитать всех, комуя верю.

— Биография у него чистая. Лялин проверял. А уж еслиего люди ничего не нашли, значит… Или не значит? — нахмурился Артем.

— Посмотрим. Пусть пока на глазах побудет.

— Ольга! — сказал он. — Если киллер не дурак,легенда у него будет сработана без сучка без задоринки. Слышишь?

— Слышу. Думаешь, я его рядом с собой просто так держу?

— Ух ты, господи. Только этого и не хватало. Теперь неспать по ночам, и днем нервы.

— Валерьянку пей. Подозрения — это всего лишьподозрения, а наши и вовсе ничем не подкреплены. Ладно, пойду я.

— Давай я хоть ребят к тебе приставлю.

— Много от них толку, — проворчала я. — Зачемкиллеру меня убивать? Смысла не вижу. Но если он рядом пасется, значит, долженбыть интерес. Вот и попробуем понять, что к чему. Ты лучше Колю найди.

— Лучше…

— Что ты ворчишь?

— О тебе беспокоюсь.

— Выбора-то все равно нет. Будем играть, как карталяжет.

— Смотри, доиграешься. Тьфу ты, черт за язык дернул.

— Возможно, парень в самом деле просто идиот. Говорит,что я красавица. Похоже, что идиот.

— Вот-вот, шлепнут дурака, и что? Нам же лишнийгеморрой.

— С другой стороны, если киллер все еще здесь и хочетразобраться в происходящем, это нам на руку. Ладно, пошла я.

— Куда?

— Пройдусь по списку, — потрясла я бумажкой,полученной от Артема. — Вдруг повезет.

Список состоял из шести фамилий. Люди, близко знавшиепогибшую Гаврилову. Их, конечно, допрашивали; Ничего такого, что могло бы менязаинтересовать, в протоколах допросов не было. Но вдруг мне повезет больше.Часа через два стало ясно: я просто теряю время. Граждане охотно разговаривалисо мной, но на вопрос: «За какие грехи, по их мнению, могли убить Гаврилову»,удивленно пожимали плечами. Для них все предельно ясно: вот она жертва, а вотубийца на диване. А за что убил… да просто так, говорят, пьяный. Затем понижалиголос и давали понять, что покойная водила дружбу с опасными людьми.

Встретиться с матерью Гавриловой не удалось, она лежала вбольнице, беспокоить ее запретили. Сестра Анастасии Вика поначалу говорить сомной не пожелала, открыла дверь, хмуро спросила, чего мне надо, а услышавответ, попыталась захлопнуть дверь.

— Ничего я не знаю.

Но тут из-за моей спины возник Стас, которому надлежалождать меня в машине. Так мы по крайней мере договаривались.

— Простите, — вежливо сказал он. — Вы немогли бы принести стакан воды?

— Что? — растерялась девушка, хлопнула глазами,посмотрела на Стаса и чуть шире открыла дверь. — Ладно, воды не жалко.

Девушка вскоре вернулась, протянула чашку Стасу.

— Спасибо вам огромное. Меня зовут Стас. А вы Виктория.Правильно? Или лучше Вика?

— Вообще-то мама меня зовет Тошкой. Смешно, правда?Проходите, зачем в дверях стоять. Только ничего нового я вам не скажу. Мы ссестрой почти не виделись.

Мы прошли в гостиную, где с трудом уместились шкаф, диван скреслом и телевизор на тумбочке, дверца которой висела на одной петле. Напротивбыла спальня, она оказалась и вовсе крошечной. Там стояла детская кроватка, нона присутствие в квартире ребенка более ничего не указывало.

— Садитесь, — кивнула Вика. — Угостить, кромеводы, извините, нечем.

— Не стоит беспокоиться, — заверил ее Стас и тутже спросил:

— Вы одна живете?

— Сейчас одна. Дочку свекровь взяла на несколько дней,мама в больнице, похороны на мне. Не знаю, что и делать, за что хвататься. Амуж… муж далеко. Так что… — Она достала платок из кармана халата изаплакала. — Сидит он у меня. Машину угнал. На кой черт ему машина? Пьяныйбыл, сбил мужика какого-то… все одно к одному. Теперь вот Настя. За маму боюсь,у нее сердце больное, а тут одни нервы.

— Настя ваша младшая сестра? — решилась я податьголос.