Тогда становится понятна чрезвычайная таинственность инекоторые явные несуразности. Заставить кого-то из дружков Тимура работатьпротив хозяина не так трудно, имея в виду административный ресурс Деда и ихявную уязвимость. Но, узнав о том, что информация просочилась, они забилитревогу и оставили затею с киллером, отлично зная, что у Тагаева найдутся люди,которые способны отомстить за его смерть. Теперь Тагаев в тюрьме, гдерасправиться с ним не в пример легче. Одно не укладывается в схему: Дед далвысочайшее разрешение на то, чтобы я во всем этом покопалась… А что он мог?Запретить? И я бы его послушала? Следовательно, ему оставалось делать хорошуюмину при плохой игре.

Девушку, скорее всего, задушил киллер, нанятый для убийстваТимура. Хотя почему бы все-таки не разделаться с ним, обвинив в этом пьянуюдевчонку? Поссорились, и она нечаянно нанесла тридцать три удара ножом. Чеготолько в жизни не бывает.

— Нет, что-то тут не так, — вздохнула я.

— Ты так старательно думаешь, что у тебя волосышевелятся, — услышала я, обернулась и обнаружила Стаса. Он сидел накорточках возле машины и кормил Сашку мороженым. Тот чавкал и выгляделотвратительно счастливым.

— Собака пошла по рукам, — вновь вздохнула я.Достала телефон и набрала номер Вешнякова. — Артем, у Гавриловой был друг,художник, который вроде бы покончил жизнь самоубийством. Что это за история?

— История незатейливая, — ответил он. —Молчун заподозрил измену, в результате чего парень упал с крыши.

— В самом деле упал или помог кто?

— Разумеется, помог, но доказать сие не смогли, так чтосошлись на том, что это самоубийство. Парень баловался наркотой и теоретическивполне мог выйти полетать. С головой у него были проблемы, иначе он бы несвязался с девицей Молчуна.

— Но если мог, откуда уверенность, что все-такипомогли?

— На это прозрачно намекали синяки по всему телу и шумиз квартиры, который слышали соседи. Хотя, опять же чисто теоретически, шуметьон мог сам, если черти мерещились. И синяков себе наставил тоже сам.

— Он жил один?

— Да, мать умерла, отца, похоже, вовсе не было, покрайней мере о нем в материалах дела ни слова. В любом случае он к убийствуГавриловой вряд ли имеет отношение, раз это произошло больше двух лет назад.Может, ты сумеешь связать два этих события. Моей фантазии на это не хватает.

— А чего ты злой какой? — поинтересовалась я.

— Злой, потому что задолбали. — Артем вновьвздохнул. — Для некоторых людей, вопрос с Тагаевым решенный, хоть завтра всуд.

— Это кто ж такой шустрый?

— Кириллов.

— Дядя явно торопится.

— И нам бы не худо поторопиться, хоть какую-то зацепкуотыскать.

— Тимур по-прежнему молчит?

— Почему, иногда говорит, и даже охотно. Вот толькотолку от его слов никакого. Хотя, безусловно, кое-какие мысли о происходящем унего есть.

— Неужто сам сказал?

— Нет, я по глазам увидел. И за тебя беспокоится. Вотэто сказал. С улыбочкой, но доходчиво. Мол, не могли бы вы, Артем Сергеевич,посоветовать гражданке Рязанцевой не лезть в чужие дела. Скажи, звучит?

— Он сам-то в это верит?

— Нет, конечно. Оттого и беспокоится. Теперь будьдругом, скажи, куда ты успела влезть?

— Я еще только пытаюсь, но кое-какие идеи ужепоявились.

— А нельзя с этими идеями ко мне? — посуровелАртем.

— Для начала надо их проверить.

— Кому звонила? — поинтересовался Стас, когда язакончила разговор.

— Хорошему человеку.

— Тебе не кажется, что было бы неплохо, если бы тыдержала меня в курсе событий? В конце концов…

Я похлопала его по плечу и широко улыбнулась.

— Я держу тебя возле тела просто потому, что впротивном случае те шустрые ребятишки тебя на куски разрежут. Меня будет мучитьсовесть и одолевать кошмары.

— Я уже понял, кто у нас главный, — в ответулыбнулся он. — Мною движет не любопытство, а боязнь ненароком нарушитьтвои планы. Поэтому будет здорово, если ты просто намекнешь на них.

— Возможно, я открою тебе душу, но позже. А сейчаспоехали.

— Куда?

— Пока не знаю, но постараюсь выяснить.

Я вновь достала мобильный и набрала номер Алексея.

— Ты добрый человек и почти все на свете знаешь, —подхалимски начала я.

— Хочешь пригласить меня выпить пива? — усмехнулсяАлексей.

— Я бы с удовольствием, да времени нет. Скажи,пожалуйста, где бы я могла встретиться с Ковалем, то есть с Валей?

Мой вопрос поверг Алексея в тяжкие раздумья, по крайнеймере, в трубке повисла продолжительная пауза.

— Что значит встретиться? — все-таки спросилон. — Хочешь, по обыкновению, задать ему несколько вопросов?

— В этот раз традиция будет нарушена. Я просто хочувзглянуть на него. Никаких вопросов.

— Ну, это проще простого, — с сомнением заговорилАлексей. Сомнение относилось к моим словам, а не к его утверждению. — УВали автосалон на Кузнецкой, не помню названия, но мимо не проедешь. Он любитотираться в зале, в кабинете ему не сидится.

— Еще бы, деятельный человек.

— Это как-то связано с Тимуром? Уверен, его ребята…

— Тимур не нуждается в моей помощи, — перебила егоя. — Так что на его ребят рассчитывать не приходится.

— О, черт, — пробормотал он. — Чем я могупомочь?

— Ты уже помог, — заверила я и простилась,

— Кто такой Валя? — обрел дар речи Стас. — Изачем ты хочешь с ним встретиться?

— Валя… просто Валя. А встретиться я с ним хочу длятого, чтобы проверить кое-какие свои догадки.

Стас пожал плечами и начал смотреть в окно.