Сомневаюсь, что предложение, сделанное мне, было уникальным. А учитывая, что миссис Дарем могла оказаться одной из тех, кто претендует на наследство Карлайлов, логично предположить, что именно к Сьюзан Дарем фэйри и заявился.

— В Сеннене она виделась только с обитателями самого Сеннена, — тихо отозвался капитан Дарем. — Никого странного или подозрительного рядом с женой не появлялось. Я стараюсь контролировать, куда она идет и с кем общается.

Теперь я могла и не расспрашивать о том, считает ли мужчина свою жену злодейкой или нет. И так стало ясно — считает. Иначе чего ради бы стал следить за ней?

— Прошу прощения, мне неловко спрашивать… Но вы спите с миссис Дарем в одной спальне? — едва не умирая от смущения спросила я.

О, как на меня посмотрели. У Джорджа Дарема буквально глаза на лоб полезли от шока.

— Мисс Мерсер… — вероятно начал возмущенную отповедь военный, но я не дала ему закончить.

— Это вовсе не праздное любопытство, сэр! — принялась заполошенным шепотом разъяснять я свой крайне непристойный вопрос. — Прошу прощения за бестактность! Просто… если миссис Дарем бывает по ночам одна…

Рассказывать про то, что к молодой женщине может запросто заглянуть в спальню нечисть, я не решилась, памятуя о том, как именно Джордж Дарем отнесся в свое время к рассказу младшего брата о Дикой охоте.

— Вы намекаете, что у моей жены может быть любовник? — с веселым неверием спросил мужчина.

Я тяжело вздохнула и закатила глаза. Ну как можно мыслить настолько узко? К тому же как можно с такой уверенностью отрицать саму возможность своей жены завести любовника? Некрасива? Так и что? Зато богата.

— Если честно, речь я веду вовсе не об этом, — отмахнулась я даже с долей негодования. — И все-таки, сэр?

Джордж Дарем пожал плечами и сообщил, что с женой у него разные спальни. Это не особенно сильно удивляло, вполне обычное дело. Правда, капитан добавил пару смущающих подробностей.

Одно стало понятно: ночами супругу брат преподобного не беспокоил, и в своей спальне она могла хоть черную мессу устраивать — Джорджу Дарему не был бы до этого никакого дела.

До приезда в Сеннен миссис Дарем также вела себя по словам супруга вполне обычно. Капитан с женой большую часть времени жили в столице и вели обычную светскую жизнь как и большинство людей их положения. И никогда рядом с миссис Дарем по словам ее супруга не появлялись подозрительные люди. Только старые знакомые и члены семьи.

Тупик.

Больше подробностей из Джорджа Дарема выудить не удалось. Он не поведал ни о причинах брака, ни о том, чем именно пугает его эта женщина. И сбежал мужчина чертовски быстро.

Миссис Мидуэл за ужином смотрела на меня с задумчивостью и почти мечтательностью, при этом не задала ни одного вопрос. И при этом я ни капли не сомневалась — хозяйка отлично знала о моей беседе с Джорджем Даремом. Вообще, с каждым днем становилось все проще верить в какие-то особенные, возможно, даже потусторонние способности моей нанимательницы.

Обычная магия не давала возможности все знать, как бы ни была сильна. За всеведение отвечали совершенно другие силы, и они порой иной природы, непонятной простым смертным.

В какой-то момент у меня даже появилось подозрение, что Элинор Мидуэл — и сама подменыш. Ну чем черт не шутит, в самом деле? Но тут же вспомнилось, насколько эта пожилая дама ревностная прихожанка… Она весьма охотно причащается, крестится и точно не воспламеняется от святой воды. Черт, да во мне сейчас куда меньше человечности, чем в моей нанимательнице!

Но как же я нервничала, каждый раз встречаясь с миссис Мидуэл взглядом!

Следующий день стал подлинным испытанием: предстояло отправиться в гости к миссис Браун и столкнуться разом со всеми ее гостями, каждый из которых вызывал в моей душе весьма сильные чувства. И пусть больше всего я должна была переживать из-за миссис Дарем, однако… оказалось, что все мои мысли занимал Джулиан Кин и мое желание разорвать наш еще не успевший начаться роман.

Пора было объясниться… В том числе из-за того, что я начала подозревать — очень скоро мне снова придется заявить права на свое имя как единственной наследнице моего отца. И если мои зарождающиеся отношения с мистером Кином к тому моменту еще будут существовать, у молодого актера могут возникнуть некие неудобные иллюзии.

Одно дело — расстаться с бедной бесприданницей, сиротой, но когда речь заходит о графине, одной из богатейших невест Айнвара, все резко меняется. Пусть Джулиан и казался человеком искренним, чистосердечным и совершенно невинным… Я не хотела подвергать его такому сильному соблазну, не желала разочаровываться в самом прекрасном человеке, какого мне только довелось знать.

За обедом приходилось смотреть на капитана Дарема и его жену, высматривать в них какие-то приметы, которые помогли бы найти ответы на многочисленные вопросы: почему они поженились, как именно миссис Дарем удалось взять под контроль мужа, что именно она планирует делать… И, главное, собирается ли она убить меня.

Да, на брата и невестку викария смотреть приходилось, но вот хотелось не сводить взгляда с Джулиана, который, уж не знаю почему, выбрал рубашку в тон глазам, и стал… еще привлекательней. Хотя, кажется, куда уж?!

Клянусь, на него то и дело зачарованно глядела и миссис Мидуэл, и даже миссис Дарем. Если бы за обедом присутствовал викарий, он наверняка и перекрестил бы мистера Кина, и окропил святой водой. Потому что такая красота действительно уникальна для простых людей.

И все равно после окончания обеда я собралась с духом и попросила мистера Кина прогуляться со мной по саду. Ничего не подозревающий юноша, разумеется, согласился, не ожидая никакого подвоха. Мое сердце буквально разрывалось от боли — и, кажется, это не было метафорой. В груди и правда ныло.

Когда мы зашли под раскидистую старую яблону, мне удалось произнес то, что я не желала говорить вслух.

— Вы очень хороший человек, мистер Кин, однако… Однако люди уже начали говорить, что мы с вами слишком близки для обычных друзей.

Это были самые тяжелые мои слова.

— Боюсь, нам с вами лучше не видеться наедине больше…

Сказать откровенно и прямо то, что я должна была произнести, оказалось просто невозможно, однако мистер Кин понял меня и таак.

— Мне нельзя вас любить, ведь так, мисс Бет? — тихо спросил Джулиан.

Его ладонь скользнула по моим пальцам — словно дуновение ветра, неуловимое, едва ощутимое.

Я поймала его взгляд и почувствовала себя настоящим ничтожеством, которое предстало перед вечностью, не в силах оценить ее. Потому что та любовь, которая тихим теплым светом озаряла лицо мистера Кина, — и была вечностью.

— Я… Я так сожалею, — прошептала я и сделала шаг назад.